ivan zlax

2023-02-13 15:02:15

ivan zlax

zlax@ussr.win

Хосе Луис Хордан Пенья (1931 - 2014) — испанский инженер, старший техник в области телекоммуникаций, он стал известен своей деятельностью в области уфологии и, в частности, тем, что, начиная с 1966 года, якобы написал большое количество машинописных писем, иногда иллюстрированных набросками цветными карандашами, выдаваемых за внеземные послания, написанные жителями предполагаемой планеты Уммо и адресованные жителям Земли.

Уммо (исп. Ummo, фр. Oummo) — гипотетическая планета из системы в созвездии Девы, населённая похожими на землян обитателями. «Феномен Уммо» в 1960—1970-е годы занимал определённое место в общественном сознании Франции и Испании, на территории которых в основном и развивался (исключением являются наблюдения 1989 года в Воронеже НЛО с символом Уммо). В XXI веке интерес к феномену в соответствующих кругах снизился.

Инженер и старший техник в области телекоммуникаций, Пенья стал профессором математики, физики и электроники в техническом институте. Увлеченный парапсихологией, он был одним из основателей Испанского общества парапсихологии, для которого он построил несколько аппаратов для исследования паранормальных явлений; позже он стал вице-президентом этой ассоциации. Его исследования в области паранормального позволили ему ознакомиться с лже-медиумами, иллюзионизмом и трюками фокусников. Его культурные интересы распространялись на эзотерику, философию, историю религий и культурную антропологию.

Пенья изучал различные языки, написал несколько научных публикаций и поддерживал контакты с учеными из разных стран. В то же время он вел активную антикультовую деятельность. В письме к уфологу Рафаэлю Фарриолсу он писал: "Я встретил агента Социальной бригады, с которым я снова встретился в группе Общества Иисуса под названием "Католическая вера", руководимой отцом Санчесом де Леоном. Мы обязались доносить на протестантов, свидетелей Иеговы, масонов властям Франко...". В начале 1960-х годов он посетил несколько курсов по промышленной психологии. Позже, предпочитая представлять себя психологом, он оставил преподавание технических дисциплин и начал работать в отделе кадров крупной строительной компании.

В начале 1966 года Пенья связался с ассоциацией "Друзья посетителей космоса", аниматором которой был Фернандо Сесма Мансано. 6 февраля того же года Пенья утверждал, что видел НЛО в Алуче, небольшом городке недалеко от Мадрида, когда ехал домой. У этого инцидента есть еще два свидетеля, один из которых позвонил журналисту Хосе Луису Пиментелю из журнала Porquè, а другой через три недели написал журналисту Эухенио Даньянсу, сообщив, что его друг, инженер Висенте Ортуньо, был свидетелем этого наблюдения. Ортуньо говорил, что видел НЛО с балкона своего дома, и его показания подтверждают рассказ Пеньи.

José Luis Jordán Peña (1931 - 2014) was a Spanish engineer. A higher technician in the field of telecommunications, he became known for his activities in the field of ufology and in particular for having claimed the writing, from 1966 onwards, of a large number of typewritten letters, sometimes illustrated by sketches with coloured pencils, passed off as extraterrestrial messages written by the inhabitants of the alleged planet Ummo and addressed to the inhabitants of Earth.

Ummo (fr. Oummo) is a hypothetical planet from a system in the constellation of Virgo, inhabited by Earth-like inhabitants. "In the 1960s and 1970s the Ummo phenomenon occupied a certain place in the public consciousness of France and Spain, on whose territory it mainly developed (except for the 1989 UFO sightings in Voronezh, USSR, with the symbol of Ummo). In the twenty-first century, interest in the phenomenon has waned in the relevant circles.

An engineer and senior technician in telecommunications, he became a professor of mathematics, physics and electronics at a technical institute. Passionate about parapsychology, he was one of the founders of the Sociedad Española de Parapsicologia, for which he built some apparatus for research into the paranormal; he later became vice-president of the association. His investigations in the field of the paranormal allowed him to familiarise himself with false mediums, illusionism and conjurers' tricks. His cultural interests extend to esotericism, philosophy, history of religions and cultural anthropology.

Peña studies various languages, writes several scientific publications and maintains contact with scientists from different countries. At the same time, he carries out intense anti-cult activities. In a letter to the ufologist Raphael Farriols, he writes: 'I met an agent of the Social Brigade who I met again in a group of the Society of Jesus called the Catholic Faith and directed by Father Sánchez de León. We undertook to denounce Protestants, Jehovah's Witnesses, Freemasons to the Franco authorities...'. In the early 1960s, he attended some courses in industrial psychology. Later, preferring to present himself as a psychologist, he left teaching technical subjects and began working in the personnel department of an important construction company.

At the beginning of 1966, Peña got in touch with the association The Friends of Space Visitors, of which Fernando Sesma Manzano was the animator. On 6 February of the same year, Peña claims to have seen a UFO in Aluche, a small town near Madrid, while driving home. The incident has two other witnesses, one of whom telephoned journalist José Luis Pimentel of Porquè magazine, the other wrote three weeks later to journalist Eugenio Danyans, saying that a friend of his, engineer Vicente Ortuño, had witnessed the sighting. Ortuño says he saw the UFO from the balcony of his house and his testimony confirms Peña's account.

После наблюдения в Алуче Пенья стал активно интересоваться уфологией, сотрудничая с Сесмой Мансано, который начал получать печатные письма от самопровозглашенных инопланетян с планеты Уммо. 1 июня 1967 года в Сан-Хосе-де-Вальдерас был замечен НЛО, и Пенья участвовал в расследовании: он разыскал и опросил свидетелей, получил фотографии, сделанные одним из свидетелей, провел осмотр на предполагаемом месте посадки, обнаружив металлические трубки, содержащие странный пластиковый материал. Испанские уфологи Антонио Рибера и Рафаэль Фарриолс назвали это наблюдение "идеальным случаем" и посвятили ему книгу.

Тем временем письма от предполагаемых инопланетян продолжали поступать различным людям, особенно в Испании и Франции. В 1970 году Пенья вышел из ассоциации Сесма Мансано и основал свою собственную группу под названием Eridani, которая посвятила себя изучению дела Уммо и действовала до 1975 года. В 1988 году испанский журналист Хавьер Серра обнаружил, что инженер Ортуньо, второй свидетель наблюдения НЛО в Алуче, был давним другом Пеньи. В том же году Пенья перенес инсульт, последствия которого оставили его с трудностями в речи и движении.

В 1993 году в письме к уфологу Рафаэлю Фарриолсу Пенья признается, что является настоящим автором писем, отправленных предполагаемыми инопланетянами Уммо. Несколько месяцев спустя Пенья опубликовал статью в испанском журнале La Alternativa Racional, в которой объяснил, что устроил мистификацию, чтобы проверить свою личную теорию о "синдроме Анубиса", странном виде паранойи, которой страдают 80 процентов человечества, заставляя их быть доверчивыми в отношении таких вещей, как уфология и паранормальные явления.

Он утверждал, что писал письма на печатной машинке, которая была у него дома и в офисе, и отправлял их, пользуясь поездками за границу. Пенья также признался в фальсификации фотографий и следов посадок НЛО, замеченных в Алуче и Сан-Хосе-де-Вальдерас, объяснив детали испанскому уфологу Мануэлю Карбалалу; он рассказал, что пластиковый материал, найденный на месте посадки НЛО в Сан-Хосе-де-Вальдерас, тогда неизвестный, поскольку не был доступен в продаже, был сделан из тедлара (поливинилфторида), используемого НАСА, и он получил небольшое количество от инженера космического агентства, который в то время находился в Испании.

Фернандо Сесма Мансано был предупрежден о прибытии писем, посланных инопланетянами Уммо, телефонным звонком, полученным 14 января 1966 года; говорят, что звонившим был Пенья, который использовал электрический прибор собственной конструкции для деформации голоса. Однако некоторые ставят под сомнение это обстоятельство, считая, что невозможно с уверенностью узнать дату, когда Сесма Мансано получил первые письма. Признание Пеньи в авторстве писем уммитов не убедило сторонников внеземной гипотезы.

After Aluche's sighting, Peña took an active interest in ufology, collaborating with Sesma Manzano, who began receiving typed letters from self-styled extraterrestrials from the planet Ummo. On 1 June 1967, a UFO was sighted in San José de Valderas and Peña collaborated in the investigation: he tracked down and interviewed witnesses, acquired photographs that one of them had taken and carried out an inspection at the presumed landing site, finding metal tubes containing a strange plastic material. The sighting is called 'a perfect case' by Spanish ufologists Antonio Ribera and Raphael Farriols, who dedicate a book to it.

In the meantime, letters from alleged extraterrestrials continued to arrive to various people, especially in Spain and France. In 1970, Peña left Sesma Manzano's association and founded his own group called Eridani, which devoted itself to studies on the Ummo case and was active until 1975. In 1988, Spanish journalist Javier Serra discovered that engineer Ortuño, the other witness of the Aluche UFO sighting, was a long-time friend of Peña. In the same year, Peña suffered a stroke, the after-effects of which left him with difficulties in speech and movement.

In 1993, in a letter to ufologist Raphael Farriols, Peña confessed to being the real author of the letters sent by Ummo's alleged extraterrestrials. A few months later, Peña published an article in the Spanish magazine La Alternativa Racional, in which he explained that he had set up the hoax to verify his personal theory about the 'Anubis Syndrome', a strange kind of paranoia that afflicts 80 per cent of humanity, causing them to be gullible about things like ufology and the paranormal.

He claimed to have written the letters using the typewriter he had at home and the one he had in his office, and to have sent them by taking advantage of trips abroad. Peña also confessed to having falsified the photos and traces of the UFO landings sighted in Aluche and San José de Valderas, explaining the details to the Spanish ufologist Manuel Carballal; he revealed that the plastic material found at the landing site of the San José de Valderas UFO, unknown at the time because it was not commercially available, was made of Tedlar (polyvinyl fluoride) used by NASA and that he had obtained a small quantity from an engineer of the space agency who was in Spain at the time.

Fernando Sesma Manzano is said to have been alerted to the arrival of the letters sent by Ummo's extraterrestrials by means of a telephone call received on 14 January 1966; the caller is said to have been Peña, who made use of an electrical device of his own construction to deform his voice. However, some question this circumstance, believing that it is not possible to know with certainty the date on which Sesma Manzano received the first letters. Peña's confession of authorship of the Ummite letters has not convinced the proponents of the extraterrestrial hypothesis.

Исследователь, который написал книгу "Ummo, le vrais extraterrestres" под псевдонимом Жан Поллион, и чья настоящая личность остается неизвестной, утверждает, что признания Пеньи являются ложными в силу состояния его здоровья: из-за инсульта, который случился с ним в 1988 году и оставил его с трудностями в речи и движении, он не мог написать и отправить письма, которые якобы отправляли уммиты в период с 1988 по 1993 год. По словам французского уфолога Жан-Пьера Пети, Пенья заявил об авторстве писем по просьбе самих уммитов. Другие "верующие", однако, сомневаются, что один человек мог поддерживать такую мистификацию в течение стольких лет, написать обширный эпистолярий, который потребовал бы огромной культуры.

По мнению других исследователей, Пенья мог быть автором писем, по крайней мере, в ранние годы, но он не действовал в одиночку. В частности, были выдвинуты три гипотезы:

- было вмешательство ЦРУ, которое хотело проверить реакцию населения на гипотетическую встречу с инопланетянами; однако это не объясняет, почему этот тест был проведен в Испании, далеко от США;

- другие, напротив, ссылаются на вмешательство КГБ, утверждая, что социалистическая модель Уммо близка к социалистической модели СССР; однако они не объясняют якобы религиозную одержимость жителей Уммо, которая вытекает из писем;

- другая часть, например, британский журналист-скептик Питер Роджерсон, предполагают наличие группы воинствующих антифранкистов, поскольку письма от инопланетян были поводом для распространения в Испании определенных заявлений против режима; доказательством этого может служить тот факт, что после смерти Франсиско Франко в 1975 году письма Уммо стали более редкими.

Другие считают, что Пенья действовал в одиночку, за исключением лишь некоторых писем, которые были написаны другими людьми. Будучи хорошо образованным, Пенья мог писать на разные темы. Более того, набор писем обладает сильной внутренней связностью, а отрывки на сексуальные темы кажутся соответствующими фантомами его автора. В этом случае возникает мифоманическая фантазия, связанная с очень конкретным личным опытом. Уфолог Луис Р. Гонсалес Мансо также считает, что Пенья был единственным автором мистификации, при сотрудничестве некоторых сообщников, которые якобы помогли ему отправить некоторые письма и подделать фотографии НЛО и следы их посадок.

The scientist who wrote the book Ummo, le vrais extraterrestres under the pseudonym Jean Pollion, and whose real identity remains unknown, claims that Peña's confessions are false by virtue of his state of health: due to the stroke that struck him in 1988, leaving him with difficulties in speech and movement, he could not have written and sent the letters that the Ummites allegedly sent between 1988 and 1993. According to the French ufologist Jean-Pierre Petit, Peña claimed authorship of the letters at the request of the Ummites themselves. Other 'believers' doubt, however, that a single individual could have kept up such a hoax for so many years, writing a vast epistolary that would have required enormous culture.

According to others, Peña may have been the author of the letters, at least in the early years, but he would not have acted alone. In particular, three hypotheses have been put forward:

- there was the intervention of the CIA, which wanted to test the reactions of the population to a hypothetical encounter with extraterrestrials; however, it would not explain why this test was conducted in Spain, far from the USA;
- others, on the contrary, evoke the intervention of the KGB, claiming that the Ummo socialist model is close to the USSR's socialist model; however, they would not explain the alleged religious obsession of the inhabitants of Ummo, which emerges from the letters;
- still others, such as the British sceptical journalist Peter Rogerson, describe a group of militant anti-Francoists, since the letters from the extraterrestrials were an excuse to circulate in Spain certain statements against the regime; proof of this would be the fact that after Francisco Franco's death in 1975, Ummo letters became rarer.

Still others believe that Peña would have acted alone, except for certain letters that were written by others. Being well educated, Peña was able to write on several topics. Moreover, the set of letters possesses a strong internal coherence and the passages on sexual topics seem consistent with the ghosts of its author. In this case, a mythomaniac fabrication is evoked, linked to a very particular personal experience. Ufologist Luis R. González Manso also believes that Peña was the sole author of the hoax, with the collaboration of some accomplices who allegedly helped him to send some of the letters and to falsify the photographs of the UFOs and the traces of their landings.

#aliens #europe #extraterrestrial #forgery #france #history #hoax #letters #spain #ufo #ummo #ussr

russian english

2023-02-01 15:10:05

ivan zlax

zlax@ussr.win

Этрусские терракотовые воины - это три статуи, которые напоминают работы древних этрусков, но на самом деле являются художественной подделкой. Статуи, созданные итальянскими братьями Пио и Альфонсо Риккарди и тремя из их шести сыновей, были приобретены Музеем Метрополитен в 1915-1921 годах.

Риккарди начали свою карьеру в качестве фальсификаторов, когда римский арт-дилер Доменико Фускини нанял их для подделки черепков древней керамики, а затем и целых кувшинов.

Их первой крупной работой была большая бронзовая колесница. В 1908 году Фускини сообщил Британскому музею, что колесница была найдена в старом этрусском форте недалеко от Орвието, и что Риккарди было поручено очистить ее. Британский музей купил колесницу и опубликовал находку в 1912 году. Пио Риккарди умер вскоре после покупки.

Риккарди привлекли к работе скульптора Альфредо Фиораванти и создали статую, позже известную как Старый воин. Ее рост составлял 202 см, и она была обнажена по пояс. У нее также отсутствовали большой палец левой руки и правая рука. В 1915 году они продали ее музею Метрополитен, который в 1916 году приобрел и следующую работу - "Колоссальную голову". Эксперты решили, что она должна была быть частью семиметровой статуи.

Следующая работа была спроектирована старшим сыном Пио Рикардо, который погиб в результате несчастного случая во время верховой езды до того, к моменту, когда она была завершена. Когда статуя была закончена, ее высота составляла чуть более двух метров. В 1918 году Музей искусств Метрополитен купил ее за 40 000 долларов и опубликовал находку под названием "Большой воин" в 1921 году. Впоследствии фальсификаторы разбрелись.

Впервые три статуи воинов были выставлены вместе в 1933 году. В последующие годы различные историки искусства, особенно в Италии, высказывали свои подозрения, что хотя бы только по стилистическим и художественным соображениям статуи могут быть подделками, но никаких судебных доказательств, подтверждающих эти обвинения, предоставлено не было. Позднее эксперт обнаружил, что эти исключительно большие изделия демонстрируют необычайно ровные характеристики обжига, но он выразил это как повод для восхищения, а не для подозрений. В 1960 году химические анализы глазури статуй показали наличие марганца, ингредиента, который этруски никогда не использовали. Музей не был убежден, пока эксперты не выяснили, как они были сделаны. Статуи были вылеплены, покрыты глазурью, а затем опрокинуты в необожженном, незрелом состоянии, в результате чего образовались осколки. Директор Метрополитен Джеймс Роример заявил, что исследования операционного администратора музея Джозефа В. Нобла (коллекционера древностей и археолога-керамиста) "предоставили первые технические доказательства того, что они были сделаны в современное время". Это подтвердил Альфредо Фиораванти, который 5 января 1961 года пришел в консульство США в Риме и подписал признание. Фальсификаторам не хватало навыков - и очень большой печи - необходимых для изготовления таких больших изделий. Фрагменты обжигались, "обнаруживались" и продавались, либо собирались заново ("реставрировались") и затем продавались. В качестве доказательства Фиораванти представил отсутствующий большой палец старого воина, который он хранил на память. 15 февраля музей Метрополитен объявил, что статуи являются подделками.

The Etruscan terracotta warriors are three statues that resemble the work of the ancient Etruscans, but are in fact art forgeries. The statues, created by Italian brothers Pio and Alfonso Riccardi and three of their six sons, were bought by The Metropolitan Museum of Art between 1915 and 1921.

The Riccardis began their career as art forgers when Roman art dealer Domenico Fuschini hired them to forge shards of ancient ceramics and eventually whole jars.

Their first sizeable work was a large bronze chariot. In 1908, Fuschini informed the British Museum that the chariot had been found in the old Etruscan fort near Orvieto, and that the Riccardis had been commissioned to clean it. The British Museum bought the chariot and published the find in 1912. Pio Riccardi died soon after the purchase.

The Riccardis enlisted the aid of sculptor Alfredo Fioravanti and created a statue, later known as the Old Warrior. It was 202 cm (6.6 ft) tall and was naked from the waist down. It was also missing its left thumb and right arm. In 1915, they sold it to the Metropolitan Museum of Art that also bought their next work, the Colossal Head, in 1916. Experts decided it must have been part of a seven-metre (23-foot) statue.

The next work was designed by Pio's eldest son Ricardo, who died in a riding accident before it was completed. When finished, the statue stood a little over two metres (6.6 ft) tall. In 1918, the Metropolitan Museum of Art bought it for $40,000 and published the find as the Big Warrior in 1921. The forgers subsequently dispersed.

The three warrior statues were first exhibited together in 1933. In the following years, various art historians, especially in Italy, presented their suspicions that on stylistic and artistic grounds alone, the statues might be forgeries, but there was no forensic proof to support the allegations. A later expert found that these exceptionally large pieces showed extraordinarily even firing characteristics, but he expressed this as cause for admiration, not suspicion. In 1960, chemical tests of the statue glazes showed the presence of manganese, an ingredient that Etruscans had never used. The museum was not convinced until experts deduced how they had been made. The statues had been sculpted, painted with glaze, then toppled while in an unfired, green state to produce fragments. Metropolitan director James Rorimer stated that studies by the Museum's Operating Administrator Joseph V. Noble (an antiquities collector and self-trained ceramic archaeologist) "provided the first technical evidence of their having been made in modern times." This was confirmed by Alfredo Fioravanti, who on January 5, 1961, entered the US consulate in Rome and signed a confession. The forgers had lacked the skills – and the very large kiln – required to make such large pieces. The fragments had been fired, "discovered" and sold, or re-assembled ("restored") then sold. As proof, Fioravanti presented the Old Warrior's missing thumb, which he had kept as a memento. On February 15, the Metropolitan Museum announced that the statues were forgeries.

#ancient #art #ceramics #etruscan #europe #forgery #history #hoax #italy #revision #sculpture

russian english

2023-01-31 20:42:40

ivan zlax

zlax@ussr.win

Ричард Хардинг (1770 - 1805) - британский фальсификатор, был преимущественно обвинен и осужден за подделку латунных пошлинных марок, размещаемых на тузах пик, а также за продажу и сбыт игральных карт с такими же марками, заведомо зная о поддельности таких пошлинных марок. Он был повешен в Олд Бейли, Лондон, Англия, в 1805 году.

В Англии в XIX веке в соответствии с Законом о гербовой печати 1712 года производители игральных карт должны были получить лицензию, для того чтобы поместить на тузе пик, известном как "карта пошлины", в просторечии называемого "туз пошлины" или "Олд Фриззл", печать с изображением королевского герба Соединенного Королевства и сделать упаковку колоды игральных карт регламентированного вида. Латунные законные марки пошлин хранились в офисе уполномоченного по пошлинам, а маркированные пошлинные карты с именем карточного мастера и таким же количеством этикеток передавались карточному маркеру. Эти законы и постановления должны были обеспечить соблюдение акцизного налога, взимаемого с каждой пачки игральных карт. Производителям карт грозил денежный штраф за несоблюдение законов в соответствии с Законом о марках.

Производитель игральных карт без лицензии не мог получить ни законную марку для туза пик, ни регулируемую этикетку на обертке колоды игральных карт. Нелегальному производителю игральных карт пришлось бы подделывать латунную законную печать на тузе пик и создавать поддельную этикетку на обертке. В Англии в 1805 году подлог и подделка были смертным преступлением.

Ричард Хардинг был обвинен в соответствии с законами о марках в двух преступлениях. В обвинительном заключении Хардинг обвинялся в подделке оттиска латунных пошлинных марок, разрешенных комиссаром по гербовым сборам для обозначения пошлины на игральные карты. Кроме того, Хардинг обвинялся в том, что, зная об этом, продавал игральные карты с этими поддельными оттисками.

Более конкретно, первое обвинение заключалось в том, что Хардинг преступно подделал, фальсифицировал и уподобил на тузе пик оттиск знака, использованного и обозначенного на игральной карте, с намерением избежать пошлины, взимаемой с игральных карт.

Richard Harding (1770 – 1805) was a British forger. He was capitally indicted and convicted of the forgery of brass duty legal stamps placed on the Ace of Spades and the selling and uttering of playing cards with the same, while knowing such duty stamp to be false. He was hanged at the Old Bailey, London, England in 1805.

In England, during the 19th century, under the Stamp Act 1712 playing card manufacturers required a license, a duty legal stamp that incorporated the royal coat of arms of the United Kingdom to be placed on the ace of spades, known as the "duty card" or colloquially called the "duty ace" or "Old Frizzle" and a regulated label appended to the wrapper of the pack of playing cards. The brass duty legal stamps were kept at the office of the Stamp Commissioner and the stamped duty cards with the name of the card maker on them and the same number of labels were delivered to the card marker. These laws and regulations were to enforce the excise duty tax levied on every pack of playing cards. Card makers faced a monetary penalty for not following the laws under the Stamp Act.

A playing card manufacturer without a license could neither obtain a legal stamp for the ace of spades nor a regulated label placed on the wrapper of the pack of playing cards. An illegal manufacturer of playing cards would have to forge the brass legal stamp placed on the ace of spades and create a counterfeit label for the wrapper. In England, forgery and uttering was a capital offence in 1805.

Richard Harding was indicted under the stamp laws for two offences. The indictment charged Harding with having counterfeited the impression of brass duty stamps authorized by the Stamp commissioner for the purpose of denoting the duty on playing cards. It likewise charged Harding of vending and selling playing cards with these counterfeited impressions, knowing it to be so done.

More specifically, the first count was Harding feloniously did forge, counterfeit and resemble, on the ace of spades the impression of the mark used and denoted on the playing card, with intention to defraud the duty charged on playing cards.

По второму пункту обвинения Хардинг преступно продавал и сбывал игральные карты с поддельными оттисками пошлинной марки на тузе пик, причем Хардинг знал, что указанные марки являются поддельными. И еще тринадцать пунктов обвинения в аналогичном преступлении, только обвинение в них было составлено по-другому.

Генеральный прокурор, Спенсер Персеваль, открыл судебное дело против Хардинга и вел его с большой энергией.

Улики подтверждали, что Хардинг был лицензированным производителем карт и держал два лицензированных магазина, в которых продавал игральные карты. Первый магазин находился на Херефорд-стрит, Оксфорд-роуд, а второй - на Норт-роу, Гросвенор-сквер. Типография Хардинга находилась за домом мистера Скелтона, торговца спиртными напитками и бакалеей, на Грин-стрит, Гросвенор-сквер. В этом месте Хардинг создавал поддельные "тузы пошлины".

Мистер Хокли из Stamp Office, официального печатника законного туза пик, предоставил суду доказательства того, что он купил у Хардинга и его ученика пачки игральных карт, в которых был поддельный туз пик.

Ученик Хардинга дал показания, что он был свидетелем того, как Хардинг изготавливал игральные карты, используя поддельные латунные пошлинные легальные марки для размещения пошлинной марки на тузе пик и наклеивая поддельные этикетки на обертку. Хардинг нанес на этикетки вещество, чтобы придать им блеск, как у легальных этикеток.

В субботу, 21 сентября 1805 года, в Олд-Бейли, Лондон, Хардингу было предъявлено обвинение по двум пунктам перед господином судьей Хитом и присяжными:

1-е. Подделка, изготовление и подделка законной печати на тузе пик.
2-й. Продажа и сбыт игральных карт с такой же печатью, заведомо зная, что эта печать поддельная.

Судья Хит сказал присяжным, что "не может быть никаких сомнений" в виновности Хардинга, и они признали Ричарда Хардинга виновным и приговорили его к смерти через простое повешение в возрасте 35 лет.

Современные газеты того времени предпринимали безуспешные попытки добиться отсрочки для Хардинга. 13 ноября 1805 года палач Уильям Брунскилл казнил Ричарда Хардинга в Олд Бейли.

Отчет о судебном деле против Хардинга был опубликован в "Имперской еженедельной газете", издававшейся по адресу: Олд Бейли, 45. Закон 1832 года об отмене смертной казни за подделку документов был принят парламентом Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и отменял смертную казнь за все преступления, связанные с подделкой документов, за исключением подделки завещаний и некоторых доверенностей. Эти исключения были отменены в соответствии с Законом о подделке 1837 года.

The second count was Harding feloniously did vend and sell playing cards, with counterfeit impressions of the duty stamp on the ace of spades and Harding knowing the said marks to be counterfeited. And thirteen other counts for like offence, only charging them in a different manner.

The attorney general, Spencer Perceval, opened the legal case against Harding and pursued the matter with great vigour.

The evidence supported that Harding was a licensed card maker and kept two licensed shops, in which he sold playing cards. The first shop was in Hereford Street, Oxford Road and the second shop in North Row, Grosvenor Square. Harding's print shop was behind the house of Mr. Skelton, a dealer in spirits and groceries, in Green Street, Grosvenor Square. This location was where Harding created the spurious ‘duty aces.’

Mr. Hockley of the Stamp Office, the official printer of the legal ace of spades, provided evidence to the Court that he bought from Harding and his apprentice packs of playing cards, which contained a counterfeited ace of spades.

Harding's apprentice gave testimony that he witnessed Harding manufacturing playing cards using forged brass duty legal stamps to place a duty stamp on the ace of spades and adhering counterfeit labels on the wrapper. Harding placed a substance on the labels to give them a gloss like the legal labels.

On Saturday, 21 September 1805, at the Old Bailey, London, Harding, was capitally indicted, before Mr. Justice Heath and a jury, on two counts:

1st. Forging, fabricating, and counterfeiting the legal stamp on the Ace of Spades.
2nd. Selling and uttering playing-cards with the same, while knowing such stamp to be false.

Justice Heath told the jury ‘there could be no doubt’ of Harding's guilt and they found Richard Harding guilty and he was sentenced to death by simple hanging at the age of 35.

Contemporary newspapers of the time had made unsuccessful attempts to secure a reprieve for Harding. On 13 November 1805, Richard Harding's execution took place in the Old Bailey, by the hangman, William Brunskill.

An account of the Court case against Harding was reported in the ‘Imperial Weekly Gazette’ published at 45, Old Bailey. The Forgery, Abolition of Punishment of Death Act 1832 was an Act of Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Ireland, which abolished the death penalty for all offences of forgery, except for forging wills and certain powers of attorney. These exceptions were abolished under the Forgery Act 1837.

#ace #cards #europe #execution #duty #forgery #history #hoax #revision #spades #uk

russian english

2023-01-30 23:18:06

ivan zlax

zlax@ussr.win

Антонио Джузеппе Чичиарелли, известный по прозвищу Тони (1948 - 1984) - итальянский фальсификатор, связанный с бандой Маглиана.

Известный силам правопорядка - по-видимому - только как фальсификатор и скупщик произведений искусства (шедевры Джорджо Де Кирико были его любимыми моделями), после своей трагической смерти, которая произошла, похоже, из-за сведения счетов, он был назван автором одного из самых громких эпизодов обмана в истории Италии, а также автором так называемого "ограбления века". Для многих он был не кем иным, как респектабельным владельцем художественной галереи на Viale Marconi в Риме, владельцем фарфорового завода в Ацилии и коллекционером картин.

В ходе пяти судебных процессов по делу Моро было установлено, что именно он сфабриковал фальшивое коммюнике Красных бригад номер семь ("Il comunicato del Lago della Duchessa", выдавая его за составленное К.Б.) в течение 55 дней после похищения, но так и не было установлено, кто его заказал.

После ограбления на миллиард долларов компании Brink's Securmark в Риме 24 марта 1984 года, в котором он, по всей видимости, был лидером бандитского спецназа, он был убит в сентябре того же года при обстоятельствах, которые так и не были выяснены. Так же мало исследована вся его сеть знакомств, начиная от неофашистского экстремизма (NAR) и заканчивая внепарламентскими левыми (Via dei Volsci Collective of Autonomia Operaia), проходя через встречи с ведущими представителями итальянского преступного мира (Cosa Nostra и Banda della Magliana) и иностранного преступного мира (Клан Марсельезы), масонства (Ложа П2), секретных служб и аукционных домов, занимающихся торговлей подлинными и незаконно вывезенными или поддельными произведениями искусства.

Антонио Джузеппе Чичиарелли родился в Розчиоло, деревушке Маглиано де' Марси, расположенной в Абруццо на центральных Апеннинах. В 1951 году он осиротел из-за матери, а также потерял двух братьев до 1960 года. Начальную и среднюю школу он посещал в школе-интернате в Аквиле. Его успеваемость в школе была не самой лучшей, за исключением рисования и живописи, в которых он преуспел. После окончания средней школы в 1962 году он не продолжил учебу. В 1965 году в деревне распространился слух, что Тони присвоил два полотна из средневековой церкви только ради того, чтобы воспроизвести их. В 1968/1969 годах он проходил военную службу в Альпийском корпусе. После выписки он отправился в Рим.

Antonio Giuseppe Chichiarelli, known by the nickname Tony (1948 - 1984), was an Italian forger, linked to the Magliana gang.

Known to the forces of law and order - apparently - only as a forger and receiver of works of art (Giorgio De Chirico's masterpieces were his favourite models), after his tragic death, which occurred, it seems, due to a settling of scores, he was identified as the author of one of the most clamorous episodes of deception in Italian history, as well as the author of the so-called 'robbery of the century'. For many, he was none other than the respectable owner of the art gallery in Viale Marconi in Rome, the owner of the porcelain factory in Acilia and a collector of art paintings.

The five trials of the Moro case ascertained that it was he who fabricated the Red Brigades' fake communiqué number seven ('Il comunicato del Lago della Duchessa', pretending it had been composed by the R.B.) during the 55 days of the kidnapping, but it was never ascertained who commissioned it.

After the billion-dollar robbery of Brink's Securmark in Rome on 24 March 1984, in which he was apparently the leader of the bandit commando, he was killed in September of that year in circumstances that have never been clarified. Just as little investigated was his entire network of acquaintances ranging from neo-fascist extremism (NAR) and the extra-parliamentary left (the Via dei Volsci Collective of Autonomia Operaia), passing through frequentations with leading exponents of the Italian underworld (Cosa Nostra and Banda della Magliana) and foreign underworld (Clan of the Marseillais), Freemasonry (P2 Lodge), the Secret Services, and auction houses involved in the trafficking of authentic and illegally exported or counterfeit works of art.

Antonio Giuseppe Chichiarelli was born in Rosciolo, a hamlet of Magliano de' Marsi (AQ), a village in Abruzzo perched on the central Apennines. In 1951, he was orphaned by his mother, and also lost two brothers before 1960. He attended primary and secondary school at a boarding school in L'Aquila. His school performance was not the best, except for drawing and painting, in which he excelled. After secondary school, he did not continue his studies in 1962. In 1965, a rumour spread in the village that Tony had embezzled two canvases from the mediaeval church just for the sake of reproducing them. In 1968/1969, he did his military service in the Alpine Corps. Once discharged, he left for Rome.

В 1970 году он был арестован полицией за хранение пистолетов и пулеметов, но почти сразу же был отпущен. Первые годы жизни в столице были трудными для Тони, который часто не имел постоянного места жительства. Кражи, грабежи, мошенничество и получение краденого дали ему автомобили, мотоциклы и женщин, но также и первые неприятности с законом - его дважды арестовывали, в 1973 и 1976 годах соответственно. Более того, в 1976 году, симпатизируя крайне левым, он тяготел к Капитолийской автономии. Во время второго заключения, в тюрьме Regina Coeli, он близко подружился с одним из будущих лидеров Banda della Magliana Данило Аббручиати, который занимался торговлей наркотиками и грабежами и имел контакты с правым экстремизмом и мафией.

Аббручиати и Тони стали друзьями, настолько, что в момент основания банды (1976 год), в первые месяцы 1977 года, Аббручиати ввел его в круг наркоторговли, эксплуатации проституции, грабежей, ростовщичества, отмывания денег, подпольных спортивных ставок и вымогательства. Он также познакомил его с харизматичным лидером Banda della Magliana Франко Джузеппуччи. После этого Тони стал очень богатым. В то же время через Аббручиати Тони познакомился с представителем Cosa Nostra в столице Пиппо Кало и кланом Марселя, которые в то время делили между собой рынок наркотиков в столице. Флавио Карбони и агенты секретной службы также поддерживали контакт с Аббруциати и через него с Чичиарелли.

В 1977 году он познакомился с Кьярой Зоссоло, которая владела художественной галереей в Трастевере и которая ввела его на рынок искусства, где он начал изготавливать и продавать поддельные произведения искусства. В сентябре 1977 года Тони открыл магазин офисной мебели и оборудования: именно из его магазина вышла печатная машинка, на которой было написано фальшивое коммюнике № 7 Красных бригад во время похищения Альдо Моро. В январе 1978 года Тони снял за очень высокую по тем временам сумму (950 000 лир в месяц) роскошную виллу в Viale Sudafrica, в эксклюзивном районе EUR, куда он переехал жить с Кьярой, которая вскоре после этого стала его женой. Несмотря на свои политические симпатии к внепарламентским левым, Тони, будучи членом Banda della Magliana (тесно связанной с NAR), без колебаний объединился с неофашистскими террористами, такими как Франческа Мамбро и ее муж Джузеппе Валерио Фиораванти, Алессандро Алибранди, Массимо Спарти, Массимо Карминати и другими ведущими правыми диверсантами. Через свою жену Тони также познакомился с торговцем технологическими материалами из Ливии, а также с информатором карабинеров, неким Лучано Даль Белло. Даль Белло, ставший другом Тони, составил на него донос, в то же время связав его с элементами попытки переворота Боргезе, особенно с полицейским информатором, неким Джакомо Комаккьо.

Во вторник, 18 апреля 1978 года, в 09:25 утра, в редакции газеты Il Messaggero раздается анонимный телефонный звонок, сообщающий, что экземпляр Коммюнике № 7 "Красных бригад" спрятан в мусорном баке на площади Джоаккино Белли в Риме. Италия знает о драматизме казни и узнает, что "тело президента находится в глубинах Лаго делла Дучеса", на границе Лацио и Абруццо. Автором этой подделки является Тони Чичиарелли, который рассказывает о ней друзьям в своей маленькой мастерской, где он продолжает репродуцировать все подряд, особенно свои картины.

Но до сих пор неизвестно, кто отдал ему приказ напечатать эту подделку. Совершенно не кажется возможным, что это была его собственная инициатива, инициатива малоизвестного широкой публике фальсификатора, относительно политической воинственности которого так и не было найдено никакой определенности, между теми, кто хочет видеть его левым внепарламентским деятелем, теми, кто справа, и теми, кто считает его маньяком. Кто бы ни заказал фальшивое коммюнике, у него, безусловно, была цель, которая и сегодня остается неизвестной, и даже неизвестно, какое сквозное послание должно было запустить это коммюнике.

Кармине Пекорелли был директором агентства прессы, специализировавшегося на раскрытии политических скандалов в 1970-х годах, Osservatorio Politico (OP). Вечером 20 марта 1979 года он был застрелен в своей машине в римском районе Прати на улице Тачито, недалеко от редакции своей газеты, четырьмя выстрелами из пистолета калибра 7,65. Пули, найденные в его теле, были очень необычными, марки Gevelot, очень редкой на рынке, даже подпольной, но того же типа, что и те, которые позже были найдены в арсенале Банды делла Маглиана, спрятанном в подвале Министерства здравоохранения, арсенале, который также использовали неофашистские террористы из NAR. Чичиарелли был тем человеком, который через некоторое время после убийства Пекорелли упаковал и нашел в римском такси серию фальшивых "бригадирских карт" против общественных деятелей, а также предметы, относящиеся к тайнам похищения Моро (например, вращающуюся головку пишущей машинки IBM, похожую на ту, что использовалась для составления коммюнике Красных Бригад).

Brink's Securmark на самом деле был не банком, а скорее депозитарием, входящим в банковскую сеть Микеле Синдона. Вечером 23 марта 1984 года, в субботу, четверо мужчин, лица которых были закрыты масками, подкараулили одного из охранников, Франко Парси, около закрытия, когда он возвращался домой. Охранник должен был заступить на новую смену только утром в понедельник 25 марта, через два дня. Они отвезли его домой, рассказав ему и его семье, что они были коммандос Красных бригад. Они держали его в заложниках до рассвета следующего утра вместе с его женой, тещей и детьми. Затем один из грабителей остался в доме, чтобы держать членов семьи, фактически заложников, на расстоянии, в то время как трое других провели охранника, у которого были ключи, в хранилище банка, где они разоружили двух других агентов и без выстрела забрали наличные, дорожные чеки, золото и драгоценности на астрономическую сумму, оцениваемую в 35-37 миллиардов ливров (оценка, сделанная самим банком, который назначил двухмиллиардное вознаграждение любому, кто предоставит полезную информацию для возвращения награбленного).

Это не было обычным ограблением: на прилавке неизвестные преступники оставили ряд предметов, которые символически представляли истинное значение подвига. Граната Energa, семь пуль калибра 7,62, семь маленьких цепочек и семь ключей. Граната Energa была того же типа, что и граната, использованная во время засады на полковника Вариско (подполковник Антонио Вариско, командир подразделения карабинеров Римского трибунала, был убит Красными Бригадами 13 июля 1979 года), и была взята из оружейного склада на улице Лист.

Также были оставлены фальшивые листовки с утверждением об ответственности бригад за ограбление и вечно актуальные полароидные фотографии связанных охранников с баннером на фоне звезды - эмблемы террористической группы. В отличие от поддельного коммюнике, в данном случае специалисты сразу же распознали как листовки, так и фотографии как подделки.

После ограбления компании Brink's Securmark в 1984 году, в котором он, по-видимому, был лидером коммандос, Чичиарелли начал инвестировать доходы от ограбления в рынки недвижимости и наркотиков. Он был убит шесть месяцев спустя, 28 сентября, при обстоятельствах, которые так и не были выяснены, когда он возвращался домой со своей новой партнершей и месячным сыном.

Но самые густые тайны возникли после смерти фальсификатора. Только при обыске его дома, проведенном после его смерти, были найдены доказательства его деятельности, контактов и связей, но не его руководителей. На его трупе была найдена только карточка с надписью "Художественный критик", но не удостоверение личности или водительские права. Сожительница, чудом спасшаяся, с больничной койки дала показания, что ничего не знала ни о судимости Чичиареллиа, ни о какой-либо другой его деятельности, кроме торговли картинами. Она также показала, что мужчина уже два года живет отдельно от своей жены и что их встреча произошла в январе 1983 года; кроме того, в роковую ночь, между 27 и 28 сентября, в 2.45 ночи, они возвращались домой, на улицу Мартини, 26, в районе Таленти, с вечеринки в доме известного арт-дилера. В доме гангстера были найдены два револьвера 38-го калибра со стертыми серийными номерами и, внутри контейнера с фотопленкой, небольшая коробка с белым порошком. В сейфе лежали 37 миллионов наличными, драгоценности и ценные вещи, а также видеокассета. На нем был записан "Tg1 Special" об ограблении Brink's Securmark всего шестью месяцами ранее. Также были найдены полароидные фотографии. В них былы изображение Альдо Моро, живого в бригадирской "Народной тюрьме".

Antonio Tony Chichiarelli, chi ha ucciso il falsario legato alla Banda della Magliana?
by Gianfrancesco Coppo - Scena Criminis on YouTube

In 1970, he was arrested by the police for possession of pistols and machine guns, but was released almost immediately. The first years in the capital were difficult years for Tony, who often had no fixed abode. Thefts, muggings, swindling and receiving stolen goods gave him cars, motorbikes and women, but also his first trouble with the law, being arrested twice, in 1973 and 1976 respectively. Moreover, in 1976, sympathising with the extreme left, he gravitated to the Capitoline Autonomy. During his second imprisonment, at Regina Coeli, he became close friends with one of the future leaders of the Banda della Magliana, Danilo Abbruciati, who was involved in drug dealing and robberies and had contacts with right-wing extremism and the Mafia.

Abbruciati and Tony became friends, so much so that, at the time of founding the gang (1976), in the first months of 1977, Abbruciati introduced him to the drug-dealing, prostitution exploitation, robberies, usury, money-laundering, clandestine sports betting and extortion rings. He also introduced him to the charismatic leader of the Banda della Magliana, Franco Giuseppucci. Tony then began to get very rich. In the meantime, through Abbruciati, Tony made the acquaintance of the Cosa Nostra representative in the capital, Pippo Calò, and the Marseille clan, who - at that time - shared the drug market in the capital. Flavio Carboni and secret service agents were also in contact with Abbruciati and through him with Chichiarelli.

During 1977, he met Chiara Zossolo, who owned an art gallery in Trastevere and who introduced him to the art market, where he started to make and sell fake artwork. In September 1977, Tony opened an office furniture and equipment shop: it was from his shop that the typewriter used to write the fake communiqué No. 7 of the Red Brigades during the kidnapping of Aldo Moro came out. In January 1978, Tony rented, for a then very high sum (950,000 lire per month), a luxurious villa in Viale Sudafrica, in the exclusive EUR district, where he went to live with Chiara, who shortly afterwards became his wife. In spite of his political sympathies for the extra-parliamentary left, Tony, as a member of the Banda della Magliana (closely linked to the NAR), did not hesitate to associate with neo-fascist terrorists such as Francesca Mambro and her husband Giuseppe Valerio Fioravanti, Alessandro Alibrandi, Massimo Sparti, Massimo Carminati and other leading right-wing subversionists. Through his wife, Tony also made the acquaintance of a trafficker of technological material with Libya, as well as a Carabinieri informer, one Luciano Dal Bello. Dal Bello, who had become a friend of Tony's, drew up a report on him, at the same time putting him in contact with elements of the attempted Borghese coup, especially with a police informer, a certain Giacomo Comacchio.

On Tuesday, 18 April 1978 at 09:25 a.m., at the editorial office of Il Messaggero, an anonymous phone call announces that a copy of Communiqué No. 7 of the Red Brigades is hidden in a waste bin in Piazza Gioacchino Belli in Rome. Italy knows the drama of the execution, and learns that 'the President's body is in the depths of Lago della Duchessa', on the border of Lazio and Abruzzo. The author of that fake is Tony Chichiarelli, who talks about it to friends in his small workshop where he continues to reproduce everything, especially his paintings.

But to this day it is not known who gave him the order to write that typescript. It does not seem at all possible that it was his own initiative, that of a forger little known to the general public, about whose political militancy we have never been able to find any certainties, between those who want him to be a left-wing extra-parliamentarian, those on the right, and those who consider him a maverick. Whoever commissioned the fake communiqué certainly had a purpose that is still unknown today, and it is not even known what the transversal message was that this communiqué was intended to launch.

Carmine Pecorelli was the director of a press agency specialising in the disclosure of political scandals during the 1970s, Osservatorio Politico (OP). On the evening of 20 March 1979, he was shot dead inside his car in the Prati district of Rome, in Via Tacito, not far from the editorial office of his newspaper, with four shots from a 7.65 calibre pistol. The bullets found in his body were very peculiar, of the Gevelot brand, very rare on the market, even clandestine, but of the same type as those that would later be found in the arsenal of the Banda della Magliana hidden in the basement of the Ministry of Health, an arsenal that the neo-fascist terrorists of the NAR also drew on. Chichiarelli was the man who, some time after the Pecorelli crime, packaged and had found in a Roman taxi a series of fake 'brigatist cards' charged to public figures, together with objects that led back to the mysteries of the Moro kidnapping (such as an IBM typewriter rotating head, similar to the one used to draft the terrorists' communiqués).

Brink's Securmark was not really a bank, but rather a depository belonging to Michele Sindona's banking chain. On the evening of 23 March 1984, a Saturday, four men, their faces covered with masks, picked up one of the security guards, Franco Parsi, around closing time as he was returning home. The guard was not supposed to start his new shift until the morning of Monday 25 March, two days later. They took him home, telling him and his family that he was a commando of the Red Brigades. They held him hostage until dawn the next morning with his wife, mother-in-law and children. Then, one of the robbers remained in the house to keep the family members, virtually hostages in their own right, at bay, while the other three led the security guard, who had the keys, to the bank vault, where they disarmed two other agents and, without firing a shot, took away cash, traveller's cheques, gold and valuables for an astronomical sum, estimated at between L35-37 billion (an estimate made by the bank itself, which set aside a two-billion reward for anyone who provided useful information for recovering the loot).

This was no ordinary robbery: on the counter, the unknown perpetrators left a series of objects that symbolically represented the true significance of the feat. An Energa grenade, seven 7.62 calibre bullets, seven small chains and seven keys. The Energa grenade was of the same type used during the ambush on Colonel Varisco (Lieutenant Colonel Antonio Varisco, commander of the Carabinieri nucleus of the Rome Tribunal, was killed by the Red Brigades on 13 July 1979) and came from the armoury in Via List.

False leaflets were also left claiming Brigatist responsibility for the robbery and the ever-present Polaroid photos taken of the tied-up guards with, in the background, the banner depicting the star, the terrorist group's emblem. Unlike the fake communiqué from Duchess Lake, on this occasion the specialists immediately recognised both the claim leaflets and the photographs as fakes.

After the billionaire Brink's Securmark robbery in 1984, in which he was apparently the commando leader, Chichiarelli began to invest the proceeds of the robbery in the real estate and narcotics markets. He was murdered six months later, on 28 September, in circumstances that were never clarified, as he was returning home with his new partner and his only-month-old son.

But the thickest mysteries emerged following the death of the forger. It was only in the search of his home, carried out after his death, that evidence was found of his activities, contacts and connections, but not of his principals. Only a card bearing the inscription 'Art Critic' was found on the corpse, but no identity papers or driving licence. The cohabitee, miraculously saved, testified from her hospital bed that she knew nothing of Chichiarellia's criminal record, nor any other activity except that of a dealer in paintings. She also testified that the man had been separated from his wife for two years and that their meeting took place in January 1983; moreover, on the fatal night, between 27 and 28 September, at 2.45 a.m., they were returning home, 26 via Martini, in the Talenti district, from a party at the house of a well-known art dealer. At the gangster's house were found two .38 special revolvers with abraded serial numbers and, inside a container of photographic film, a small carton of white powder. Inside the safe lay 37 million in cash, jewellery and valuables, and a video cassette. On it was recorded the 'Tg1 Special' on the Brink's Securmark robbery only six months earlier. Polaroid photographs were also found. In them was a portrait of Aldo Moro alive in the brigatist 'People's Prison'.

#art #europe #forgery #hoax #italy #mafia #national #paintinga #past #revision

russian english

2023-01-29 23:05:11

ivan zlax

zlax@ussr.win

Джон Майатт (род. 1945) - британский художник, осужденный за подделку произведений искусства, который вместе с Джоном Дрю совершил то, что было названо "крупнейшим мошенничеством в области искусства в 20 веке". После вынесения приговора Майатт смог продолжать получать прибыль от своей карьеры фальсификатора, создавая "подлинные подделки".

Сын фермера, Майатт посещал художественную школу и обнаружил талант к подражанию стилям других художников, но поначалу рисовал только для развлечения и для друзей. Некоторое время он работал как автор песен и претендует на авторство песни "Silly Games", ставшей хитом № 2 в Великобритании для Джанет Кей в 1979 году, хотя Кей приписывает ее продюсеру Деннису Бовеллу и Диане Бовелл. Позже он работал учителем в Стаффордшире.

Когда в 1985 году от него ушла жена, Майатт оставил преподавание, чтобы проводить больше времени с детьми, и попытался заработать на жизнь, рисуя оригинальные работы в стиле известных художников. Он разместил в журнале Private Eye объявление следующего содержания: "Подлинные подделки. Картины девятнадцатого и двадцатого веков от 150 фунтов стерлингов". Поначалу он честно рассказывал о природе своих картин, но Джон Дрю, постоянный покупатель, смог перепродать некоторые из его картин как подлинные произведения. Когда позже он сообщил Мятту, что Christie's принял его картину "Альберт Глейз" за подлинную и заплатил 25 000 фунтов стерлингов, Мятт стал добровольным соучастником мошенничества Дрю и начал писать больше картин в стиле таких мастеров, как Роже Биссьер, Марк Шагал, Ле Корбюзье, Жан Дюбюффе, Альберто Джакометти, Матисс, Бен Николсон, Николя де Сталь и Грэм Сазерленд.

По оценкам полиции, Майатт нарисовал около 200 подделок и доставил их Дрю в Лондон. Позже полиция обнаружила только шестьдесят из них. Дрю продал их аукционным домам Christie's, Phillips и Sotheby's, а также дилерам в Лондоне, Париже и Нью-Йорке.

В сентябре 1995 года Майатт был арестован детективами Скотланд-Ярда. Он быстро признался, заявив, что создал картины, используя эмульсионную краску и K-Y Jelly, смесь, которая быстро сохла, но едва ли напоминала оригинальные пигменты. Он подсчитал, что заработал около 275 000 фунтов стерлингов, и предложил вернуть деньги и помочь осудить Дрю. Ему не нравился этот обман и сам Дрю. Однако общая сумма прибыли, полученной благодаря подделкам Майатта, превысила 25 миллионов евро.

John Myatt, (born 1945), is a British artist convicted of art forgery who, with John Drewe, perpetrated what has been described as "the biggest art fraud of the 20th century". After his conviction, Myatt was able to continue profiting from his forgery career through his creation of "genuine fakes".

The son of a farmer, Myatt attended art school and discovered a talent for mimicking other artists' styles but at first only painted for amusement and for friends. He worked as a songwriter for a time and claims authorship of the song "Silly Games", a UK no. 2 hit for Janet Kay in 1979, although this is attributed by Kay to producer Dennis Bovell and credited to Diana Bovell. He later worked as a teacher in Staffordshire.

When his wife left him in 1985, Myatt gave up teaching to spend more time with his children, and attempted to make a living by painting original works in the style of well-known artists. He placed an advertisement in Private Eye magazine which read "Genuine fakes. Nineteenth and twentieth century paintings from £150". He was initially honest about the nature of his paintings, but John Drewe, a regular customer, was able to re-sell some of his paintings as genuine works. When he later told Myatt that Christie's had accepted his "Albert Gleizes" painting as genuine and paid £25,000, Myatt became a willing accomplice to Drewe's fraud, and began to paint more pictures in the style of masters like Roger Bissière, Marc Chagall, Le Corbusier, Jean Dubuffet, Alberto Giacometti, Matisse, Ben Nicholson, Nicolas de Staël and Graham Sutherland.

According to the police estimates, Myatt painted about 200 forgeries in a regular schedule and delivered them to Drewe in London. Police later recovered only sixty of them. Drewe sold them to the auction houses of Christie's, Phillips and Sotheby's and to dealers in London, Paris and New York.

In September 1995, Myatt was arrested by Scotland Yard detectives. He quickly confessed, stating that he had created the paintings using emulsion paint and K-Y Jelly, a mixture that dried quickly but was hardly reminiscent of the original pigments. He estimated that he had earned around £275,000, and offered to return the money and help convict Drewe. He had come to dislike the deception and Drewe. However the total sum of profits made through Myatt's forgeries exceeds €25 million.

16 апреля 1996 года полиция провела обыск в галерее Дрю в Рейгейте, Суррей, к югу от Лондона, и обнаружила материалы, которые он использовал для подделки сертификатов подлинности. Дрю также изменял происхождение подлинных картин, чтобы связать их с подделками Майатта, и добавлял фальшивые документы в архивы различных учреждений, чтобы "доказать" подлинность подделок.

Суд над Майаттом и Дрю начался в сентябре 1998 года. 13 февраля 1999 года Джон Майатт был приговорен к одному году тюремного заключения за заговор с целью обмана. Он был освобожден в июне следующего года после отбытия четырех месяцев наказания. Дрю был приговорен к шести годам за сговор и отбыл два.

После освобождения Майатт продолжал писать заказные портреты и четкие копии, а также проводил выставки своих работ. Его "подлинные подделки" пользуются популярностью среди коллекционеров как доступная альтернатива очень востребованному художнику или произведению искусства. Среди наиболее копируемых им произведений искусства - импрессионисты и постимпрессионисты, Клод Моне и Винсент Ван Гог. В настоящее время он представлен галерейной группой Castle Fine Art.

В данный момент снимается фильм о деле Майатта по сценарию Джастина Мишеля и Джули Дэйли-Уоллман. Фильм будет снят Академией Green Eye Production под утвержденным названием "Подлинные подделки". Джон Майатт теперь работает вместе с правоохранительными органами, помогая разоблачать мошенников.

Майатт ведет телешоу на канале Sky Arts под названием "Слава в рамке". В каждом эпизоде он уединяется с одной знаменитостью и пишет ее портрет в стиле известного художника. Среди эпизодов - портреты певца и автора песен Иэна Брауна в стиле Поля Сезанна и актера и комика Стивена Фрая в стиле Диего Веласкеса. Сейчас Майатт также ведет собственный сериал Virgin Virtuosos на канале Sky Arts, где он с помощью современных знаменитостей воссоздает известные картины.

"Когда я рисую в стиле одного из великих... Моне, Пикассо, Ван Гога... я не просто создаю копию или бледную имитацию оригинала. Подобно тому, как актер погружается в образ, я погружаюсь в сознание и жизнь каждого художника. Я перенимаю их технику и ищу вдохновение, стоящее за мировоззрением каждого великого художника. Тогда, и только тогда, я начинаю рисовать "легитимную подделку"".

On 16 April 1996 police raided Drewe's gallery in Reigate, Surrey, south of London, and found materials he had used to forge certificates of authenticity. Drewe had also altered the provenances of genuine paintings to link them to Myatt's forgeries, and added bogus documents to archives of various institutions in order to "prove" the authenticity of the forgeries.

The trial of Myatt and Drewe began in September 1998. On 13 February 1999 John Myatt was sentenced to one year in prison for a conspiracy to defraud. He was released the following June after serving four months of his sentence. Drewe was sentenced to six years for conspiracy and served two.

After his release, Myatt has continued to paint commissioned portraits and clear copies, and has held exhibitions of his work. His "genuine fakes" are popular amongst collectors as an affordable alternative for a highly sought-after artist or artwork. Some of his most copied artworks include Impressionist and Post-Impressionist artists, Claude Monet and Vincent van Gogh. Currently, he is represented by the Castle Fine Art gallery group.

In 2020 it is reported that a film is to be made about Myatt's case, written by Justin Michel and Julie Daly-Wallman. It is a Green Eye Production Academy production and with the confirmed title "Genuine Fakes". John Myatt now works alongside law enforcement in helping to expose fraudsters.

Myatt also has a television show on Sky Arts called Fame in the Frame. He has a private sitting with one celebrity each episode and paints a portrait of them in the style of a famous artist. Episodes include painting singer and songwriter Ian Brown in the style of Paul Cézanne and actor and comedian Stephen Fry in the style of Diego Velázquez. Myatt now hosts his own series – Virgin Virtuosos on Sky Arts, where he takes celebrities and recreates a famous painting.

"When I paint in the style of one of the greats… Monet, Picasso, Van Gogh… I am not simply creating a copy or pale imitation of the original. Just as an actor immerses himself into a character, I climb into the minds and lives of each artist. I adopt their techniques and search for the inspiration behind each great artist’s view of the world. Then, and only then, do I start to paint a ‘Legitimate Fake’."

#art #europe #forgery #hoax #impressionism #masterpieces #paintings #revision #uk

russian english

2023-01-29 00:17:19

ivan zlax

zlax@ussr.win

Дон Пьетро Каррера (1573 - 1647) - итальянский шахматист, писатель и священник. Он также известен своей заметной деятельностью в качестве исторического фальсификатора, способствовав, вместе с Оттавио Д'Арканджело и другими, созданию своего рода "плодовитой академии фальсификаторов, действующей в Катании и Ачиреале".

Он родился в семье ремесленника Мариано Каррера и Антонины Северино. Инициированный к церковным занятиям, он учился в епископской семинарии в Сиракузах и, после рукоположения в священники, получил благословение в церкви Санта-Мария делла Стелла в Милителло в Валь-ди-Катания, капелланом которой он был с 1601 по 1604 год, а затем с 1612 по 1617 год. Он также стал придворным капелланом Франческо Бранчифорте, маркиза Милителло.

В 1617 году он опубликовал свою самую известную работу "Il gioco de gli scacchi", состоящую из восьми книг, посвятив ее маркизу Милителло и князю Пьетраперции Франческо Бранчифорте. В ней излагались различные темы, включая происхождение шахмат, дебюты, важность "партий" (так тогда называли задачи или исследования), распределение недостатков (как в pion coiffé), эндшпиль и шахматы вслепую. Трактат теоретически важен, но прежде всего он полезен как источник информации об игроках своего времени.

После смерти князя-покровителя в 1622 году Каррера покинул Милителло и после пребывания в Мессине (1623) переехал в Каникатти, где стал секретарем дона Джакомо Бонанно Колонна, герцога Монтальбано. Вероятно, чтобы доставить ему удовольствие, он опубликовал под его именем замечательный по эрудиции труд "L'antica Siracusa illustrata". После смерти герцога он раскрыл своё истинное авторство произведения, чем навлек на себя гнев монаха отца Мариано Перелло, с которым у него начался многолетний спор.

В 1639 году вышел первый том его "псевдоисторического шедевра" "Исторические воспоминания о городе Катании", а два года спустя - второй том, посвященный жизни святой Агаты. Вместо этого третий том, посвященный знаменитым семьям Катании, так и не увидел свет.

Он также изобрел вариант игры с использованием шахматной доски 8 x 10 клеток (шахматы Каррера) вместо обычных 8 x 8, предвосхитив аналогичные предложения Берда и Капабланки.

В его трактате "Игра в шахматы" дается некоторый анализ дебюта 1. e4 c5. В начале XIX века английский шахматист Джейкоб Сарратт на основании редкой и ценной итальянской рукописи, на которую ему указал г-н Э. Моррис, заявил, что последовательность ходов 1. e4 c5 в более ранний период называлась "IL GIOCHO SICILIANO", название, которое благодаря английскому ученому стало распространяться в шахматном мире и позже превратилось в "Difesa Siciliana".

Don Pietro Carrera (Militello in Val di Noto, 12 July 1573 - Messina, 18 September 1647) was an Italian chess player, writer and priest. He is also known for his conspicuous activity as a historical forger, having contributed, together with Ottavio D'Arcangelo and others, to setting up a sort of 'prolific academy of forgers operating in Catania and Acireale'.

He was born to Mariano Carrera, a craftsman, and Antonina Severino. Initiated to ecclesiastical studies, he studied at the Episcopal seminary in Syracuse and, after being ordained priest, he was assigned a benefice at the church of Santa Maria della Stella in Militello in Val di Catania, of which he was chaplain from 1601 to 1604 and then from 1612 to 1617. He also became court chaplain to Francesco Branciforte, Marquis of Militello.

In 1617, he published his most famous work, Il gioco de gli scacchi divided into eight books, dedicating it to the Marquis of Militello and Prince of Pietraperzia Francesco Branciforte. It expounded on various topics, including the origins of chess, openings, the importance of 'parties' (as problems or studies were then called), the allocation of disadvantages (as in pion coiffé), the endgame and blind chess. The treatise is theoretically important, but it is above all useful as a source of information about the players of its time.

After the death of the patron prince in 1622, Carrera left Militello and after a stay in Messina (1623) moved to Canicattì, where he became secretary to Don Giacomo Bonanno Colonna, Duke of Montalbano. Probably to please him, he published under his own name a remarkable work of erudition, L'antica Siracusa illustrata. After the duke's death, he disclosed the true authorship of the work, attracting the ire of the friar Father Mariano Perello, with whom he began a long-standing dispute.

The first volume of his 'pseudo-historical masterpiece', Le memorie historiche della città di Catania, came out in 1639, and two years later the second volume, dedicated to the life of Saint Agatha. However, the third volume, dedicated to Catania's illustrious families, never saw the light of day.

He also invented a variant of the game that uses a chessboard of 8 x 10 squares (Carrera chess) instead of the usual 8 x 8, anticipating similar proposals by Bird and Capablanca.

In his treatise The Game of Chess, some analysis of the opening 1. e4 c5 is given. In the early 19th century the English chess player Jacob Sarratt, on the basis of a rare and valuable Italian manuscript, pointed out to him by Mr. E. Morris, stated that the succession of moves 1. e4 c5 had been called in an earlier period "IL GIOCHO SICILIANO", a name that thanks to the English scholar began to spread in the chess world and later became "Difesa Siciliana".

В 1620 году Каррера (также в Милителло) перевел с латыни и отредактировал (не без придворного кокетства в глазах влиятельной семьи) "Три книги посланий" Джованни Томмазо Монкада, графа Адерно (Адрано), за которыми последовал том "Аннотации и декларации" (Милителло, 1622), чтобы показать через сто двадцать лет после их написания, насколько автор был "оратором фасондо", "поэтом фиорито" и "политиком кристиано". Но над этими посланиями висит тяжелое подозрение в подделке: это была бы первая в серии корыстных "подделок", которым Каррера был обязан своей широко обсуждаемой славой. Примерно к этим годам, вероятно, относится написание книги "Сицилианство, или сицилийские писатели" ("Il Sicilianismo,ossia degli scrittori siciliani"), которая осталась в рукописи и была известна его современникам, но утрачена, за исключением небольшого фрагмента, хранящегося в библиотеке Clerici minori regolari в Мессине. В 1622 году в Милителло был напечатан "Esercizio quotidiano colquale ciascheduna ora della vita si distribuisce in servizio di Dio". Но самым важным произведением этого первого этапа творчества Карреры является полиметр "Зизания" (Мессина, 1623): пасторальная идиллия, написанная по образцу "Аминты" Тассо с вкраплениями "Метаморфоз" Овидия и "Буколики" Вергилия. Это этиологическая басня, вдохновленная строительством акведука (которое состоялось в 1607 году), по которому питьевые воды источника Зицца были доставлены в Милителло: любви между "сарацинкой" Зицца и греческим пастухом Лембези мешает богатый пастух Мелибейо; двое влюбленных в конце концов будут превращены богами в фонтаны с живой водой.

В 1625 году Каррера в поисках книг и различных документов совершил путешествие в Неаполь и Рим, города, которые он вновь посетил с той же целью в 1636 году. Но уже в 1633 году он переехал в Катанию, где завершил работу над "Нотицией о Милителло в Валь-ди-Ното", для которой он использовал свои предыдущие исследования на эту тему (Relazione sulle chiese и Chorographia). Целью работы было продемонстрировать древность "оппидума" в Милителло в соответствии с той антикварной перспективой, которая обрекла муниципальную историографию XVII века на разврат подделок и мифологии, придуманных генеалогами, стремящимися прославить семьи, которые им платили, а также священниками и монахами, занимавшимися созданием вокруг своих монастырей и приходов священного круга древних и чудесных легенд.

Из "Notizia di Militello", которая должна была состоять из трех книг, были напечатаны только две "quinternoli" (точнее, два фолианта кварто по 16 стр.) первые книги, посвященной "древности" города; публикация была прервана из-за нехватки средств, что, вероятно, было связано с отсутствием интереса со стороны наследников маркиза Бранчифорте. Фрагмент рукописи этой работы касается описания Милителло в том виде, в котором он существовал в 1634 году, с точки зрения численности населения, церквей и монастырей. 1636 год ознаменовался началом его публикаций на тему Катании: фактически, в этом году в Катании появились три его книги Del Mongibello об извержениях Этны и связанных с ними чудесах святой Агаты (покровительницы Катании). В этом труде, находящемся между наукой и псевдонаукой, народным суеверием, древними литературными мифами и жизнеописанием, содержатся важные ботанические и минералогические аннотации, а также подробная информация о местностях Этны.

Сенат Катании поручил Каррере написать историю города, которая показала бы его древнее благородство и противопоставила бы его столь же приземленным хвастливым свидетельствам древности Палермо и Мессины. Для этого Каррера мог использовать (и действительно использовал) обширную "документацию", уже собранную канцлером сената Оттавио Д'Арканджело в его рукописи Istoriadelle cose insigni e famosi successi di Catania; но из семисот или более источников в работе Д'Арканджело некоторые были подложными, особенно Послания Диодоро Сикуло (опубликованные и проиллюстрированные Каррерой) и Trattato delle cose ammirabili Пьетро Бьондо. Хотя и зная о мистификациях Д'Арканджело (вокруг которого, похоже, вращалась плодовитая академия фальсификаторов, действовавшая в Катании и Ачиреале), Каррера использовал эту "документацию" для удобства: в псевдо-Диодориевом эпистолярии (особенно в письмах 52 и 53 книги II) он нашел предполагаемое доказательство большей древности Катании по сравнению с Палермо и объяснение в героическом ключе гражданской эмблемы (слон), которая была отнесена к добыче слонов, полученной в результате громкой победы над ливийской армией, которая за 2400 лет до Христа пыталась штурмовать город. Однако исключительной гордостью наивного, но тонкого творчества Карреры является "Vinuta di lu re Japicu": диалектная хроника, выдаваемая за работу бенедиктинского монаха Афанасия из Иаци, который, как говорят, написал ее в 1287 году. Это сочинение послужило недобросовестному историку для доказательства существования порта Катании в XIII веке и для воспевания эпических подвигов предков прославленных и полезных оптимистов Катании XVII века.

In 1620, C. (also in Militello) translated from Latin and edited (not without courtly coquetry in the eyes of the powerful family) The Three Books of Epistles by Giovanni Tommaso Moncada, Count of Adernò (Adrano), which was followed by a volume of Annotations and Declarations (Militello 1622) to show, a hundred and twenty years after their writing, how the author had been a 'facondo oratore', a 'fiorito poeta' and a 'cristiano politico'. But a heavy suspicion of forgery hangs over these epistles: this would be the first in a series of interested 'forgeries' to which C. owes his much-discussed fame. Around these years probably fell the drafting of Il Sicilianismo,ossia degli scrittori siciliani (The Sicilianism, or of the Sicilian writers), which remained in manuscript, and yet known to his contemporaries, has been lost except for a small fragment conserved in the Library of the Clerici minori regolari in Messina. In 1622, the Esercizio quotidiano 'colquale ciascheduna ora della vita si distribuisce in servizio di Dio' was printed in Militello. But the most important work of this first phase of Carreri's production is the polymeter Zizza (Messina 1623): a pastoral idyll that was written on the model of Tasso's Aminta with suggestions from Ovid's Metamorphoses and Virgil's Bucolics. It is an aetiological fable inspired by the construction of an aqueduct (which took place in 1607), through which the drinkable waters of the Zizza spring were brought into Militello: the love between the 'Saracen' Zizza and the Greek shepherd boy Lembesi is thwarted by the rich shepherd Melibeio; the two lovers will eventually be transformed by the gods into fountains of vivid waters.

In 1625, C., in search of books and various documents, travelled to Naples and Rome, cities he revisited for the same purpose in 1636. But he had already moved to Catania in 1633, where he completed the Notizia di Militello in Val di Noto, for which he used his previous explorations on the subject (the Relazione sulle chiese and the Chorographia). The aim of the work was to demonstrate the antiquity of the Militello 'oppidum', according to that antiquarian viewpoint that condemned municipal historiography of the 17th century to the purgatory of forgeries and mythology invented by genealogists eager to glorify the families that paid them, and by priests and monks engaged in the construction, around their convents and parishes, of a magical circle of ancient and miraculous legends.

Of the Notizia di Militello, which was supposed to be in three books, only two 'quinternoli' (or rather, two quarto folios of 16 pp.) of the first book dedicated to the 'antiquity' of the city were printed; publication was in fact interrupted due to a lack of funds, probably attributable to the lack of interest on the part of the heirs of Marquis Branciforte. A manuscript fragment of this work concerns the description of Militello as it appeared in 1634 in terms of population, churches and convents. 1636 marked the beginning of his publications on the subject of Catania: in fact, in this year, his three books Del Mongibello on the eruptions of Etna and the miracles of St Agatha (patron saint of Catania) related to them appeared in Catania. The work, between science and pseudoscience, popular superstition, ancient literary myths and hagiography, contains important botanical and mineralogical annotations, as well as erudite information on Etna's localities.

The Senate of Catania entrusted C. with the task of writing a history of the city that would demonstrate its ancient nobility and contrast it with the equally parochial boasts of antiquity of Palermo and Messina. For this, C. could use (and indeed did use) the extensive 'documentation' already collected by the Senate chancellor, Ottavio D'Arcangelo, in his manuscript Istoriadelle cose insigni e famosi successi di Catania; but of the seven hundred or more sources in D'Arcangelo's work, several were 'forgeries', especially Diodoro Siculo's Epistles (published and post-illustrated by C.) and Pietro Biondo's Trattato delle cose ammirabili. Although aware of D'Arcangelo's mystifications (around whom, it seems, revolved a prolific academy of forgers operating in Catania and Acireale), C. made use of this 'documentation' of convenience: in the pseudo-Diodorean epistolary (especially in letters 52 and 53 of Book II) he found the alleged proof of Catania's greater antiquity over Palermo and the explanation, in a heroic key, of the civic insignia (an elephant) traced back to a booty of elephants resulting from the resounding victory over a Libyan army that, 2400 years before Christ, had attempted to assault the city. However, the exclusive boast of C.'s naive but subtle alchemy is the Vinuta di lu re Japicu: a dialect chronicle passed off as the work of the Benedictine monk 'Athanasius of Iaci', who is said to have written it in 1287. The invention served the unscrupulous historian to prove the existence of Catania's port in the 13th century and to celebrate the epic exploits of the ancestors of the illustrious and useful optimists of 17th-century Catania.

Дон Каррера, будучи католическим священником, мифологизировал строительство акведука и фонтана с помощью сочинения истории про превращение богами возлюбленных в фонтан. Этот фонтан до сих пор цел, а из бюста нимфы Зиццы, как и прежде, льётся вода. Это может указывать на то, что Каррера действительно был древним персонажем, творившим в античный период ещё до христианизации католицизма. Но при этом распределение упоминаний его имени в итальянском языке указывает на то, что равномерно ссылаться на этого плодовитого сицилийского автора начали около 250 лет назад (в французском, немецком, английском - около 200 лет назад).

Don Carrera, as a Catholic priest, mythologised the construction of the aqueduct and fountain by making up a story about the gods turning lovers into a fountain. This fountain is still intact and water still pours from the bust of the nymph Zizza. This may indicate that Carrera was indeed an ancient character, writing in the ancient period before the Christianisation of Catholicism. That said, the distribution of references to his name in Italian indicates that this prolific Sicilian author began evenly referenced around 250 years ago (in French, German and English around 200 years ago).

#catholic #chess #chronology #europe #forgery #genealogy #history #hoax #italy #national #past #revision #sicily

russian english

2023-01-27 00:39:19

ivan zlax

zlax@ussr.win

Альфонсо Чеккарелли или Чиккарелли (1532 - 1583) - итальянский фальсификатор, историк, писатель и генеалог.

Он родился в Беванье (Перуджа) 21 февраля 1532 года, сын нотариуса Клаудио и Тарпеи Специ. Medicus physicus, он практиковал свою медицинскую профессию в различных населенных пунктах Умбрии, а затем переехал в Рим около 1574 года, оставив своих детей и жену Империю Чикколи, на которой он женился в 1553 году, в доме своего отца.

Не оставляя полностью профессию врача, он интенсивно посвятил себя работе в качестве писателя, историка, генеалога, антиквара и, в частности, фальсификатора.

В 1564 году в Падуе он опубликовал свою первую известную работу - небольшой трактат о черном трюфеле и его региональном распространении под названием Opusculum de tuberibus, который до сих пор считается первой напечатанной книгой по микологии, хотя он не имеет научного значения.

Эклектичный (он также интересовался нумизматикой, астрологией и археологией) и в некотором роде эрудированный персонаж, он не стеснялся изменять пергаменты, кодексы, дипломы и другие исторические артефакты, а также готовить апокрифические документы, чтобы доказать и подтвердить свои утверждения, цитируя в своих трудах множество вымышленных произведений и авторов, или цитируя произведения, приписываемые реально существовавшим авторам, о которых, однако, не было найдено ни одного примера или следа в других произведениях или хрониках современных авторов.

Сам он, используя многочисленные псевдонимы (Фанузио Кампано, Джованни Селино, Якопо Корелло, Габино Лето и т.д.), создавал "древние" тексты, полные фантастических исторических реконструкций, перемежающихся с правдивыми и ложными известиями, хотя иногда и правдоподобными, так что зачастую трудно отличить одно от другого.

Под своим именем он подписал многочисленные тексты по истории и генеалогии, почти все из которых остались рукописями, в основном основанными на заранее подготовленных им источниках.

Таким образом, он ввел в заблуждение многочисленных историков, писателей, генеалогов (например, Эудженио Камуррини, Джованни де' Кресценци, Инноченцо Кибо Гизи, Фердинандо Марра, Паоло Мориджиа, Франческо Сансовино, Лодовико Ведриани и т.д.), которые, проявив по меньшей мере снисходительный подход, доверились его утверждениям. Среди его современников было немного тех, кто вызывал сомнения или недоумение; среди них Альберико Кибо и Сципионе Аммирато. Более внимательное и критическое рассмотрение псевдоисторических утверждений, распространяемых Чеккарелли, было разработано начиная с XVII века: от Леоне Аллаччи, первым осудившего несоответствие источников и новостей, которые он сообщал, до Джироламо Тирабоски, который посвятил ему большую часть "Riflessioni sugli scrittori genealogici", и вплоть до более поздних исследований. Несмотря на это, многочисленные генеалогические, агиографические и краеведческие тексты по-прежнему пишутся с использованием образной библиографии Чеккарелли.

Alfonso Ceccarelli or Ciccarelli (1532 - 1583) was an Italian forger, historian, writer and genealogist.

He was born in Bevagna (Perugia) on 21 February 1532, the son of Claudio, a notary, and Tarpea Spezi. Medicus physicus, he practised his profession in various Umbrian localities before moving to Rome around 1574, leaving his children and his wife Imperia Ciccoli, whom he married in 1553, at his father's house.

Although he did not completely abandon the medical profession, he devoted himself intensively to his work as a writer, historian, genealogist, antiquarian and, in particular, forger.

In 1564, he published his first known work in Padua, a small treatise on the black truffle and its regional diffusion entitled Opusculum de tuberibus, which is still considered the first mycology book to have been printed, although it lacks scientific relevance.

An eclectic (he was also interested in numismatics, astrology and archaeology) and in some ways erudite character, he had no qualms about altering parchments, codices, diplomas and other historical artefacts, and preparing apocryphal documents in order to prove and validate his claims, quoting a multitude of fictional works and authors in his writings, or citing works attributed to authors who actually existed, of which, however, no specimen or trace of them could ever be found in other works or chronicles by contemporary authors.

He himself, using multiple pseudonyms (Fanusio Campano, Giovanni Selino, Jacopo Corello, Gabino Leto etc.), created 'ancient' texts full of fantastic historical reconstructions, interspersed with some true and some false news, albeit sometimes plausible, so that it is often difficult to distinguish one from the other.

Under his own name, he signed numerous texts on history and genealogy, almost all of which have remained manuscripts, mostly based on the sources he preconstructed.

He thus misled numerous historians, writers, genealogists (e.g. Eugenio Camurrini, Giovanni de' Crescenzi, Innocenzo Cybo Ghisi, Ferdinando Marra, Paolo Moriggia, Francesco Sansovino, Lodovico Vedriani, etc.) who, with an at least condescending approach, gave credence to his assertions. Among his contemporaries, there were few who raised doubts or perplexities; among them Alberico Cybo and Scipione Ammirato. A more attentive and critical examination of the pseudo-historical assertions disseminated by Ceccarelli was elaborated from the 17th century onwards: from Leone Allacci, the first to denounce the inconsistency of the sources and news he reported, to Girolamo Tiraboschi, who reserved most of his Riflessioni sugli scrittori genealogici for him, up to more recent studies. In spite of this, numerous genealogical, hagiographic or local history texts continue to be written with recourse to Ceccarelli's imaginative bibliography.

Его жадность к дальнейшим и большим заработкам - несмотря на приобретенную им известность и богатство (в 1580 году он даже был назначен графом Палатина претендентом на престол Черногории в изгнании, Николаем Црноевичем) и настоятельные предложения отца покинуть Рим и вернуться к семье - заставила его перейти от простых историко-генеалогических подлогов, более или менее безобидных, к подделке, даже по заказу, завещаний, фидеикомиссов и передачи имущества.

Были выдвинуты и настоящие обвинения в мошенничестве, в результате которых он был обвинен перед трибуналом Папской палаты. Среди обвинений было и то, что он изготовил поддельную грамоту, которой император Феодосий I (IV в.) подтвердил предполагаемый Дар Константина (Constitutum Constantini), долгое время считавшееся основополагающим источником мирской власти католической церкви.

Находясь в заключении, он признал обвинения, оправдывая свое поведение в меморандуме, который он представил в свою защиту. В конце судебного процесса, с приговором от 1 июня 1583 года, вынесенным монсеньором Джироламо Маттеи, правящим Папой Григорием XIII, Чеккарелли был приговорен к смерти и казнен 9 июля следующего года в Понте Сант-Анджело путем отсечения головы. Но в приговоре, опубликованном Фонтанини, об этом не упоминается, а было написано, что перед казнью ему отрубили правую руку. Он был похоронен в церкви Святых Сельсо и Юлиана в Риме. За осуждением последовала конфискация его имущества, включая обширную коллекцию трудов, писем и документов, хранящихся сегодня в Апостольской библиотеке Ватикана.

Чеккарелли, хотя и с не совсем убедительными аргументами, Луиджи Фуми в начале XX века приписал авторство знаменитого писания, впервые опубликованного монахом-бенедиктинцем Арнольдо Вионом в 1595 году и содержащего так называемые пророчества святого Малахии. В пророчествах, которые большинство людей считают апокрифическими, на латыни кратко изложены сто двенадцать аллегорических профилей стольких же понтификов от Папы Целестина II (XII век) до конца света. Считается, что они были написаны Чеккарелли с целью "направить" Коллегию кардиналов при избрании понтифика в пользу его защитника и покровителя, кардинала Симончелли.

Примечательно, что признанное Чеккарелли обвинение в изготовлении поддельной грамоты, "Дара Константина", имеющей отношение к основополагающим источникам мирской власти католической церкви, в результате которого он был казнён, было доказано задолго до рождения фальсификатора:

Факт подлога доказал итальянский гуманист Лоренцо делла Валла в сочинении «О даре Константина» (1440 г.), опубликованном в 1517 Ульрихом фон Гуттеном.

His greed for further and greater earnings - despite the notoriety and wealth he had acquired (in 1580 he was even appointed Count Palatine by the pretender to the throne of Montenegro in exile, Nicholas Crnojevic) and his father's pressing invitations to him to leave Rome and return to his family - led him to move on from mere historical-genealogical forgeries, more or less harmless, to forgeries, even on commission, of wills, fideicommissum and transfers of property.

Accusations of true frauds were made, of which he was eventually accused before the tribunal of the Papal Chamber. Among the accusations was that he had produced a forged diploma by which Emperor Theodosius I (fourth century) confirmed the alleged Donation of Constantine (Constitutum Constantini), long considered the fundamental source of the lay authority of the Catholic Church.

Incarcerated, he admitted the charges, justifying his behaviour in a memorial he presented in his defence. At the end of the trial, with a sentence of 1 June 1583 issued by Monsignor Girolamo Mattei, reigning Pope Gregory XIII, Ceccarelli was sentenced to death and executed the following 9 July at Ponte Sant'Angelo by beheading. It has been written, but the sentence published by Fontanini makes no mention of it, that before being executed, his right hand had been severed. He was buried in the Church of Saints Celso and Julian in Rome. The condemnation was followed by the confiscation of his property, including the copious collection of writings, letters and documents now preserved in the Vatican Apostolic Library.

To Ceccarelli, albeit with not entirely conclusive arguments, was also attributed by Luigi Fumi, at the beginning of the last century, the authorship of a famous scripture first published by the Benedictine monk Arnoldo Wion in 1595, containing the so-called prophecies of St. Malachy. The prophecies, which most people consider apocryphal, summarise in Latin one hundred and twelve allegorical profiles of as many pontiffs from Pope Celestine II (12th century) to the end of the world and are said to have been written by Ceccarelli with the aim of 'guiding' the College of Cardinals in the election of the Pontiff, in favour of his protector and patron, Cardinal Simoncelli.

It is noteworthy that the accusation admitted by Ceccarelli of producing a forged charter, the "Donation of Constantine", relating to the fundamental sources of the authority of the Catholic Church, which resulted in his execution, had been proven long before the forger was born:

The fact of the forgery was proved by the Italian humanist Lorenzo della Valla in his essay On Constantine's Donation (1440), published in 1517 by Ulrich von Gutten.

Конечно, это можно попробовать объяснить тем, что: Чеккарелли сделал ложное признание под натиском инквизиции; ему были приписаны подделки сделанные другими фальсификаторами; сам Альфонсо Чеккарелли был вымышленной в латинской литературе фигурой или, вообще, аутентичностью "Дара Константина". Но учитывая то, что в описываемые времена использовалась другая система записи дат в этом регионе, которая теперь может интерпретироваться по-разному, то, вероятнее всего, годы жизни Чеккарелли некорректно датированы. График упоминаний разных вариантов его имени в итальянском языке демонстрирует неестественные высокие пики разделённые десятилетиями забвений около 200-400 лет назад, а равномерная частота упоминаний начинается около 250 лет назад. Вероятнее всего, если Чеккарелли действительно создавал приписываемые ему фальсификации, то примерно где-то в это время, около 250 лет назад, или незадолго до этого.

Of course, this can be tried to be explained by the fact that: Ceccarelli made a false confession under the onslaught of the Inquisition; forgeries made by other forgers were attributed to him; Alfonso Ceccarelli himself was a fictitious figure in Latin literature or, in general, the authenticity of the Gift of Constantine. But given the fact that in the times described a different system of recording dates was in use in this region, which can now be interpreted differently, it is likely that Ceccarelli's years of life are incorrectly dated. The graph of mentions of different variants of his name in Italian shows unnatural high peaks separated by decades of oblivion about 200-400 years ago, and the even frequency of mentions begins about 250 years ago. Most likely, if Ceccarelli did create the falsifications attributed to him, it was around that time, around 250 years ago, or shortly before.

#catholic #chronology #europe #forgery #genealogy #history #hoax #italy #national #past #revision

russian english

2023-01-24 12:02:33

ivan zlax

zlax@ussr.win

Альчео Доссена (1878 - 1937) - итальянский скульптор и фальсификатор.

Альсео Доссена был одной из самых загадочных и увлекательных фигур в мире искусства: он создал подлинные шедевры, которые ученые и директора музеев и галерей время от времени приписывали Джованни и Нино Пизано, Симоне Мартини, Веккьетте, Амадео, Донателло, Мино да Фьезоле, Дезидерио да Сеттиньяно, Андреа дель Верроккьо, Антонио Росселлино и другим знаменитым мастерам прошлого, но все эти работы могли быть созданы современным скульптором.

Женившись в 1900 году на Эмилии Марии Руффини, он переехал в Парму, где оставался до 1915 года, работая вместе с каменщиком Умберто Росси. Они создали небольшую компанию, которая работала для церквей и кладбищ. В начале Первой мировой войны он был зачислен в военно-воздушные силы, направлен в Перуджу, а затем переведен в Рим для работы на военном складе.

По окончании войны он поселился в Риме, где занимался изготовлением терракотовых и мраморных рельефов. Одна из его работ вызвала интерес у антиквара Альфредо Фазоли, который начал заказывать Доссене изготовление скульптур в античном стиле, чтобы потом перепродать их как оригиналы.

Эти скульптуры обладали качеством, которое редко можно найти в работах фальсификатора: они обладали силой оригинальности, поскольку были не копиями известных образцов, а моделями, созданными с нуля, просто выполненными в соответствии со стилистическими диктатами и техникой исполнения классической античности, романского, готического или ренессансного стиля.

Часто созданные в сотрудничестве с его сыновьями Альсидом и Вальтером, они отличались таким необычайно высоким качеством, что некоторые не очень честные итальянские дилеры размещали их за рубежом, особенно в США, где они выставлены в некоторых крупных музеях. До момента громкого скандала (1928 год), когда скульптуры были признаны подделками, ученые считали их оригинальными работами.

Alceo Dossena (1878 - 1937) was an Italian sculptor and forger.

Alceo Dossena was one of the most enigmatic and fascinating figures of the art world: He created authentic masterpieces that were attributed by scholars and museum and gallery directors from time to time to Giovanni and Nino Pisano, Simone Martini, Vecchietta, Amadeo, Donatello, Mino da Fiesole, Desiderio da Settignano, Andrea del Verrocchio, Antonio Rossellino and other famous masters of the past, all works that no one ever suspected could have been created by a contemporary sculptor.

Married in 1900 to Emilia Maria Ruffini, he moved to Parma where he stayed until 1915, working together with the stonemason Umberto Rossi. The two set up a small company that worked for churches and cemeteries. At the outbreak of the First World War, he was enlisted in the air force, sent to Perugia and later transferred to Rome to work in a military depot.

At the end of the war he settled permanently in Rome, producing terracotta and marble reliefs. One of his works aroused the interest of the antiquarian Alfredo Fasoli, who began commissioning Dossena to produce sculptures in the antique style in order to resell them as originals.

These sculptures possessed a quality that can rarely be found in the works of a forger: they had the power of originality, for they were not copies of known specimens, but models created from scratch, simply made according to the stylistic dictates and execution techniques of classical antiquity, Romanesque, Gothic or Renaissance.

Often produced in collaboration with his sons Alcide and Walter, they were of such extraordinarily high quality that some less-than-honest Italian dealers placed them abroad, particularly in the United States, where they are exhibited in some of the major museums. Until the time of the great scandal (1928), when the sculptures were recognised as fakes, they were considered by scholars to be original works.

Уже несколько лет ходили слухи о подлинности некоторых работ, которые все чаще попадали в зарубежные музеи. В 1928 году сам Доссена объявил себя автором этих работ, нарушив соглашение с Фазоли и другими антикварами, которые заказывали у него качественные работы, но вознаграждали его скромными суммами.

Антиквары пытались замять скандал, но Доссена все же предстал перед судом, где благодаря защите фашистского иерарха и адвоката Роберто Фариначчи его оправдали за недостаточностью улик. Утверждалось, что он стал жертвой спекуляций антикваров. В этот момент его имя стало всемирно известным, и Доссена начал подписывать свои работы.

Недавно ему было приписано монументальное "Снятие с креста", которое находится во Франции в приходской церкви Сен-Жермен-ан-Ле, в одном из городов недалеко от Парижа. Это скульптура, вдохновленная "Снятием с креста" Бенедетто Антелами, хранящейся в соборе Пармы и датируемой 1178 годом. Работа была передана в дар церкви семьей Арно-Мари Дюперье (1864-1941), французского скульптора и арт-дилера, который купил ее и перевез во Францию из Пармы, где она была изготовлена, предположительно по заказу, в мастерской Доссена-Росси между 1908 и 1912 годами.

Кроме этого информация, подтверждающая атрибуцию авторства этой работы Альчео Доссена, предоставлена археологом и коллекционером Людвигом Поллаком, бывшим директором музея Барракко в Риме, который пишет в своих воспоминаниях: "Родился в Кремоне, в 1878 году, был взят в приют для подкидышей, поскольку был незаконнорожденным, стал каменщиком и переехал в Парму в 1908 году, где дебютировал со своими имитациями (например, "Снятие с креста" Бенедетто Антелами в Дуомо)".

Другие важные материалы, углубляющиеся в дело кремонского художника, принадлежат Романо Феррари, который обнаружил воспоминания журналиста Джованни, ставшего свидетелем последних лет жизни Альчео Доссены, которые, хотя и беллетризованы, дают возможность увидеть достоверные и ранее неопубликованные особенности фигуры этого итальянского скульптора и фальсификатора.

Rumours had already been circulating for some years concerning the authenticity of some of the works, which were increasingly arriving at foreign museums. In 1928, it was Dossena himself who declared himself to be the author of these works after he had broken an agreement with Fasoli and other antiquarians who commissioned works of quality from him but rewarded him with modest sums.

The antiquarians involved tried to hush up the scandal, but Dossena was nevertheless taken to court, where, thanks to the defence of fellow Fascist hierarch and lawyer Roberto Farinacci, he was acquitted for insufficient evidence. It was argued that he was a victim of speculation by antiquarians. At this point, his name became internationally famous, and Dossena began to sign his works.

Recently, a monumental Deposition from the Cross has been attributed to him, which is located in France in the parish church of Saint-Germain-en-Laye, a town just outside Paris. It is a sculpture inspired by Benedetto Antelami's Deposition from the Cross, preserved in the cathedral of Parma, dating back to 1178. The work was donated to the church by the family of Arnaud-Marie Duperrier (1864-1941), a French sculptor and art dealer who had bought it and transported it to France from Parma, where it was made, presumably on commission, in the Dossena-Rossi workshop between 1908 and 1912.

A further piece of information confirming the attribution of the paternity of this work to Alceo Dossena is provided by the archaeologist and collector Ludwig Pollak, former director of the Barracco Museum in Rome, who writes in his memoirs: "Born in Cremona, class of 1878, taken in by a foundling home because he was an illegitimate child, he became a stonemason and moved to Parma in 1908, where he made his debut with his imitations (such as that of Benedetto Antelami's Deposition from the Cross in the Duomo)".

Other important speeches that delve into the events of the Cremonese artist come from Romano Ferrari, who retraced the memories of a journalist, Giovanni, who witnessed the last years of Alceo Dossena's life, which, although fictionalised, give new as well as true facets of the figure of this Italian sculptor and forger.

#ancient #art #classics #europe #forgery #history #hoax #italy #renaissance #revision #sculpture

russian english

2023-01-23 21:55:10

ivan zlax

zlax@ussr.win

Шедуэллские подделки, также известные как подделки из Шедуэллского дока или подделки Билли и Чарли, представляли собой серию подделок средневековых артефактов из свинца и свинцовых сплавов середины XIX века. Последнее название происходит от имени двух лондонцев, Уильяма "Билли" Смита и Чарльза "Чарли" Итона, которые отвечали за их крупномасштабное производство в период между 1857 и 1870 годами. В то время некоторые антиквары были одурачены подделками, несмотря на то, что они были грубо сделаны двумя людьми с ограниченными навыками обработки металла и скудными знаниями средневекового искусства.

Сегодня изделия Билли и Чарли рассматриваются как примеры наивного искусства. В ряде музеев хранятся их коллекции, и они сами по себе являются востребованными предметами коллекционирования. Они продаются по цене, равной или превышающей стоимость средневековых оригиналов, за которые они себя выдают. В связи с этим, как сообщается, в обращении находятся современные подделки Билли и Чарли.

О жизни Уильяма Смита (даты неизвестны) и Чарльза Итона (ок. 1834-1870 гг) известно немного, кроме того, что в молодости они были мудларками - людьми, которые зарабатывали на жизнь тем, что рыскали по илистому дну Темзы во время отлива в поисках любого ценного предмета. Они жили на Розмари-лейн (сейчас она называется Ройал-Минт-Стрит) в районе, который сейчас входит в состав лондонского округа Тауэр-Хамлетс.

В 1844 или 1845 году Смит вступил в контакт с антикваром Уильямом Эдвардсом; Итон познакомился с Эдвардсом несколько лет спустя. Эдвардс стал воспринимать эту пару как "своих парней" и часто покупал у них интересные предметы, которые они находили во время работы мудларками на доках. В 1857 году они начали изготавливать поддельные артефакты, чтобы продавать их Эдвардсу.

По оценкам, за свою карьеру Смит и Итон изготовили от 5 000 до 10 000 различных предметов, включая значки паломников, ампулы, статуэтки, переносные святыни, монеты, медальоны и декоративные наконечники копий. Первоначально все они были изготовлены из свинца или олова, но позже стали использовать и сплав меди со свинцом. Предметы отливались с помощью гипсовых парижских форм, на которых вручную гравировался рисунок. Затем им придавали вид состаренных, купая в кислоте и покрывая речной грязью.

The Shadwell forgeries, also known as the Shadwell Dock forgeries or the Billy and Charley forgeries were a series of mid-19th century forgeries of medieval lead and lead-alloy artefacts. The latter name derives from the two Londoners, William "Billy" Smith and Charles "Charley" Eaton, who were responsible for their large-scale manufacture between 1857 and 1870. At the time, some antiquarians were fooled by the forgeries, despite them being crudely made by two individuals with limited skill in metalworking and little knowledge of medieval art.

Today, Billy and Charleys are viewed as examples of naïve art. A number of museums hold collections of them and they are sought-after collectible items in their own right. They have been sold for prices equalling or exceeding the values of examples of the medieval originals they purported to be. Because of this, modern fake Billy and Charleys are reportedly in circulation.

Little is known of the lives of William Smith (dates unknown) and Charles Eaton (c.1834–1870) except that when young they were mudlarks – individuals that made a small living by searching the mudflats of the River Thames at low-tide, seeking any item of value. They lived in Rosemary Lane (now called Royal Mint Street) in what is now part of the London Borough of Tower Hamlets.

In 1844 or 1845, Smith came into contact with an antique dealer, William Edwards; Eaton met Edwards some years later. Edwards came to view the pair as "his boys" and frequently bought from them items of interest they found while mudlarking. In 1857, the two began to manufacture counterfeit artefacts to sell to Edwards.

During their career, Smith and Eaton are estimated to have made between 5,000 and 10,000 items of many kinds, including pilgrim badges, ampulla, statuettes, portable shrines, coins, medallions and ornamental spearheads. Initially they were all made from lead or pewter, but later the two also used a copper-lead alloy. The items were cast using plaster of Paris moulds, into which a design was engraved by hand. They were then given the appearance of age by being bathed in acid and coated with river mud.

Самым распространенным видом медальонов Билли и Чарли были медальоны диаметром от 2 до 4 дюймов (5-10 см). На них грубо изображались рыцари в доспехах, короли в коронах или религиозные деятели. Часто на них были надписи, но поскольку Смит и Итон были неграмотными, они были бессмысленными. Чтобы создать видимость возраста, на многих предметах были проставлены даты между 11 и 16 веками. Однако даты были написаны арабскими цифрами, которые вошли в употребление в Англии только в 15 веке, поэтому на "старых" предметах они выглядят анахронизмом.

Смит и Итон сбывали свои подделки Эдвардсу, продав около 1100 предметов в период с 1857 по 1858 год на общую сумму 200 фунтов стерлингов. Они утверждали, что источником постоянного притока древностей были масштабные раскопки, проводившиеся в то время в рамках строительства дока Шэдуэлл. В июне 1857 года Эдвардс показал образцы другому антиквару, Джорджу Иствуду. Иствуд купил 1100 предметов у Эдвардса, а затем, минуя его, приобретал дальнейшие поставки непосредственно у Смита и Итона. Иствуд рекламировал их как "замечательную любопытную и уникальную коллекцию свинцовых знаков или эмблем времен Ричарда II". Он продал их нескольким покупателям, в том числе одному человеку, купившему их от имени Британского музея.

К 1858 году Генри Сайер Куминг, секретарь Британской археологической ассоциации, вместе с археологом Томасом Бейтманом заметили появление большого количества средневековых артефактов на продажу, которые, как они подозревали, были подделками происходившими из одного источника. 28 апреля Куминг прочитал Британской археологической ассоциации лекцию "Некоторые недавние подделки из свинца", в которой осудил их как "грубые попытки обмана". О лекции сообщалось в журналах The Gentleman's Magazine и The Athenaeum. Джордж Иствуд ответил сначала письмом, в котором защищал подлинность продаваемых им предметов, а затем подал в суд на издателей The Athenaeum за клевету. Он не был назван в отчете журнала, но он был единственным продавцом этих предметов, поэтому его претензии заключались в том, что Athenaeum оклеветал его в неявной форме и нанес ущерб его бизнесу.

Уильям Смит (описанный в газетном репортаже как "грубый молодой человек") был одним из свидетелей. В своих показаниях Смит утверждал, что приобрел их на строительной площадке дока Шедуэлл, подкупив строителей дока деньгами и выпивкой, а также сам пробравшись на площадку в нерабочее время. По его показаниям, он продал около 2000 предметов, заработав около 400 фунтов стерлингов. Образцы артефактов были представлены суду в качестве вещественных доказательств; согласно отчету газеты Таймс, "необычный характер некоторых из них вызвал немалое веселье".

Чарльз Роуч-Смит, ведущий антиквар и соучредитель Британской археологической ассоциации, засвидетельствовал подлинность изделий Билли и Чарли. До суда Роуч-Смит заявил, что сама их грубость является аргументом в пользу их подлинности - он полагал, что любой фальсификатор XIX века, намеревающийся обмануть, просто сделал бы их лучше. Во время допроса на суде он заявил, что считает их предметом неизвестного ранее класса с неизвестным назначением. Однако он был уверен в их возрасте. Преподобный Томас Хьюго, викарий церкви Святого Ботольфа без Бишопсгейта, член Общества антикваров и автор публикаций по этой теме, дал показания, которые поддержали Роуч-Смита, заявив, что предметы датируются XV или XVI веками. Хотя под перекрестным допросом он не смог точно сказать, почему он так считает. Художник и антиквар Фредерик Уильям Фэйрхолт также дал показания, что считает их подлинными, как и два других антиквара.

Процесс по делу о клевете получил широкую огласку. Несмотря на то, что Иствуду не удалось обвинить The Athenaeum в клевете, результат дал видимость одобрения подлинности его запасов, и его продажи увеличились.

Роуч-Смит сообщил о судебном процессе в The Gentleman's Magazine, изложив свою теорию происхождения предметов 16 века. В 1861 году он опубликовал пятый том своего труда "Collectanea antiqua". В нем была опубликована статья, в которой говорилось, что эти предметы были грубыми религиозными жетонами, датируемыми временем правления Марии I Английской, которые были импортированы из континентальной Европы взамен религиозных предметов, уничтоженных во время английской Реформации. Иронично, но более ранние тома "Collectanea antiqua" были среди научных справочников, которые Смит и Итон использовали при создании своих подделок.

Тем временем бизнесмен, политик и антиквар Чарльз Рид возобновил исследование артефактов, хотя, возможно, на это его подтолкнула книга Роуча-Смита. Он навел справки на строительной площадке дока Шэдвелл, но не смог найти никого, кто бы продал предметы Смиту или Итону. Он вошел в доверие к тошеру, работнику, выгребающему мусор в канализации, подтвердившему, что Смит и Итон продавали подделки. Он был представлен Смиту и Итону, завоевал их доверие, но заплатил тошеру, чтобы тот проник в их мастерскую и украл несколько форм; они были выставлены на заседании Лондонского общества антикваров в марте 1861 года в качестве доказательства того, что изделия были подделками.

Несмотря на разоблачение, Смит и Итон продолжали изготавливать и продавать подделки в течение 1860-х годов. Они начали использовать сплав свинца и меди, известный как cock metal, и в их работах несколько улучшилось мастерство. Но из-за растущей осведомленности об их деятельности им стало труднее продавать свои подделки. В 1867 году они были арестованы в Виндзоре, Беркшир, после того как местный священнослужитель узнал продаваемые ими изделия. В суде было установлено, что доказательств для уголовного преследования недостаточно, и их отпустили.

Чарли Итон умер в январе 1870 года от чахотки. Последнее появление Уильяма Смита в исторических записях было в 1871 году, когда он пытался продать копию свинцового кувшина XIII века. Больше о нем ничего не известно.

Образцы Билли и Чарли находятся в коллекциях Британского музея, Музея Виктории и Альберта и Музея Лондона. Многие из них хранятся в Музее Куминга, который включает в себя личную коллекцию Генри Сайера Куминга.

The most common type of Billy and Charley were medallions, around 2 to 4 inches (5 to 10 cm) in diameter. These had crude depictions of knights in armour, crowned kings or religious figures. They often carried inscriptions, but as Smith and Eaton were illiterate, these were meaningless. To give the appearance of age, many of the items also carried dates between the 11th century and the 16th century. However the dates were inscribed using Arabic numerals which only came into use in England during the 15th century and so are anachronistic on the "older" items.

Smith and Eaton sold their forgeries to Edwards, selling around 1100 items between 1857 and 1858 for a total of £200. The two claimed the source of the steady stream of antiquities was the large-scale excavations then taking place as part of the construction of Shadwell Dock. In June 1857, Edwards showed samples to another antique dealer, George Eastwood. Eastwood bought the 1100 items from Edwards, before bypassing him and buying further supplies directly from Smith and Eaton. Eastwood advertised them as a "A remarkable curious and unique collection of leaden signs or badges of the time of Richard II". He sold them to several customers, including one person buying them on behalf of the British Museum.

By 1858, Henry Syer Cuming, the secretary of the British Archaeological Association, together with the archaeologist Thomas Bateman, had noticed the appearance of large numbers of medieval artefacts for sale which they suspected to be forgeries from a single source. On 28 April, Cuming delivered a lecture, Some Recent Forgeries in Lead, to the British Archaeological Association in which he condemned them as "Gross attempts at deception". The lecture was reported in The Gentleman's Magazine and The Athenaeum. George Eastwood responded firstly with a letter defending the authenticity of the items he was selling, and then by suing the publishers of The Athenaeum for libel. He had not been named in the magazine's report but he was the only seller of the items so his complaint was that the Athaenum had libelled him implicitly and damaged his business.

William Smith (described in a newspaper report as a "rough looking young man") was one of the witnesses. In his testimony, Smith claimed he had obtained them from the Shadwell Dock construction site, by bribing the navvies building the dock with money and drink, and by sneaking onto the site himself after hours. He testified he had sold around 2000 items, making around £400. Examples of the artefacts were presented to the courts as exhibits; according to The Times newspaper report, "a good deal of amusement was produced by the extraordinary nature of some of those that were produced".

Charles Roach Smith, a leading antiquarian and co-founder of the British Archaeological Association, testified to the authenticity of the Billy and Charleys. Before the trial, Roach-Smith had stated their very crudity was an argument for their authenticity – he assumed any 19th century forger intent on deception would simply have done a better job in making them. Under examination during the trial, he stated his belief that they were a previously unknown class of object with an unknown purpose. However, he was confident of their age. The Rev. Thomas Hugo, vicar of St Botolph-without-Bishopsgate, a fellow of the Society of Antiquaries and a published author on the subject, gave testimony that supported Roach-Smith, stating that the items dated from the 15th or 16th centuries. Although under cross-examination, he was unable to state exactly why he thought so. The artist and antiquary Frederick William Fairholt also testified that he believed them authentic, as did two other antique dealers.

The libel trial attracted widespread publicity. Even though Eastwood failed to convict The Athenaeum of libel, the result gave the appearance of endorsing the authenticity of his stock, and his sales increased.

Roach-Smith reported on the trial in The Gentleman's Magazine, stating his theory the items were of 16th century origin. In 1861, he published volume five of his work, Collectanea antiqua. This included an article stating the items were crude, religious tokens, dating from the reign of Mary I of England, that had been imported from continental Europe as replacements for the devotional items destroyed during the English Reformation. Ironically, earlier volumes of the Collectanea antiqua had been among the scholarly reference works used by Smith and Eaton when creating their fakes.

Meanwhile, the businessman, politician and antiquarian Charles Reed had renewed the investigation of the artefacts; although he may have been prompted by Roach-Smith's book. He made inquiries in the Shadwell Dock construction site, but could not find anyone that had sold items to Smith or Eaton. He gained the confidence of a tosher (one who scavenges in sewers), who confirmed that Smith and Eaton had been selling forgeries. He was introduced to Smith and Eaton, and gained their trust, but paid the tosher to break into their workshop and steal several of their moulds; these were exhibited at a meeting of the Society of Antiquaries of London in March 1861 as proof the items were fakes.

Despite their exposure, Smith and Eaton continued to make and sell forgeries throughout the 1860s. They began using a lead-copper alloy known as cock metal and their work showed somewhat improved craftsmanship. But increasing awareness of their activities made it harder for them to sell their forgeries. In 1867 they were arrested in Windsor, Berkshire after a local clergyman recognised the items they were selling. In court, there was found to be insufficient evidence to prosecute and they were released.

Charley Eaton died in January 1870 of consumption. William Smith's last appearance in the historical record was in 1871, when he was attempting to sell a copy of a 13th-century lead jug. Nothing further is known of him.

Examples of Billy and Charleys are in the collections of the British Museum, the Victoria and Albert Museum and the Museum of London. Many are held by the Cuming Museum, which includes the personal collection of Henry Syer Cuming.

#ancient #art #artifact #europe #forgery #history #hoax #medieval #national #revision #uk

russian english

2023-01-22 14:35:56

ivan zlax

zlax@ussr.win

Челио Малеспини (Верона, 1531 - 1609) - итальянский писатель, фальсификатор и авантюрист.

Многогранная личность, после службы испанцам во Фландрии, он уехал в Италию и был авантюристом, солдатом и секретарем принцев, специализируясь на подделке писем, дипломатических документов, депеш и коммерческих сделок, настолько, что его считали одним из первых профессиональных шпионов, которых стали использовать правительства по всей Европе.

Вернувшись в Венецию, он 7 августа 1580 года опубликовал неправильное и неполное издание "Gerusalemme liberata" Торквато Тассо под названием "Goffredo" у издателя Доменико Кавалькалупо без ведома автора. Это, как пишет Коррадо Болонья, "злонамеренное издание", из которого исключены шесть канто - для которых представлено только прозаическое резюме, - "с пробелами" в двух других и "с очень гордым типографским менделем". Впоследствии Малеспини опубликовал поэму еще дважды, первый раз 28 июня 1581 года, а второй - в 1582 году, оба раза с Грациозо Перкачино.

Он также известен как автор "Ducento novelle", произведения, имеющего определенное значение, хотя и лишенного цельности и ясности изложения, в стиле Боккаччо, написанного в 1595-1605 годах и напечатанного в Венеции в 1609 году, включающее в том числе «Смехотворное путешествие Лактанция Рокколини в Московию» (передача содержания "Путешествия" сделана А. Веселовским в "Записках Русского Географического Общества по отд. Этнография", 1869 г., т. II.). Следует отметить, что около половины новелл являются плагиатом различных авторов, таких как португалец Жоржи де Монтемайор, итальянцы Франческо Чиеко да Феррара и Антон Франческо Дони. В относительно недавнем 1944 году подборка новелл Малеспини была опубликована в изданиях Де Карло.

Он также перевел "Trésor" Брунетто Латини, написанный на языке ойль флорентийским писателем во время его изгнания во Франции, и "Jardín de flores curiosas" испанского ученого Антонио де Торквемады.

Celio Malespini (Verona, 1531 - 1609) was an Italian writer, forger and adventurer.

A multifaceted character, after serving the Spanish in Flanders, he retired to Italy and was an adventurer, soldier and secretary to princes, specialising in forging writings, diplomatic documents, missives and commercial deeds, so much so that he was considered one of the first professional spies that governments all over Europe began to use.

Retiring to Venice, he published an incorrect and incomplete edition of Torquato Tasso's Gerusalemme liberata on 7 August 1580, unbeknownst to the author, under the title of Goffredo, at the publisher Domenico Cavalcalupo. It is, as Corrado Bologna writes, 'a malicious edition', from which six cantos are expunged - for which only a prose summary is presented -, 'with gaps' in two others and 'with proud typographical mendations'. Malespini subsequently published the poem twice more, the first on 28 June 1581 and the second in 1582, both with Grazioso Percacino.

He is also known to be the author of the Ducento novelle, a work of a certain importance, albeit lacking in synthesis and expository clarity, in the style of Boccaccio, composed in the years 1595-1605 and printed in Venice in 1609. It should be noted that about half of the novelle are plagiarised by various authors such as the Portuguese Jorge de Montemayor, and the Italians Francesco Cieco da Ferrara and Anton Francesco Doni. In relatively recent years, 1944, a selection of Malespini's novellas was published in De Carlo editions.

He also translated Brunetto Latini's Trésor, composed in lingua d'oïl by the Florentine writer during his exile in France, and the Spanish scholar Antonio de Torquemada's Jardín de flores curiosas.

Среди оцифрованных корпорацией Google данных библиотек со всего мира, можно заметить, что после издания Ducento Novelle имя Челио Малеспини едва ли кем-то упоминалось последующие пару веков. Подобное распределение упоминаний характерно для исторических подлогов, когда более позднее издание намеренно некорректно датируется для его удревнения. Равномерное упоминание имени Челио Малеспини, без забвений на века и десятилетия, начинается всего около двух столетий назад. Конечно, это можно попробовать объяснить тем, что интерес к произведениям и самой личности Малеспини у других авторов был запоздалым, и проснулся лишь спустя пару веков после кончины писателя, но более вероятно, что творчество Малеспини было намеренно некорректно датировано, отброшено в прошлое, или же сама личность итальянского писателя-авантюриста была лишь фабрикацией других неустановленных фальсификаторов.

Among the data digitised by Google from libraries around the world, you can see that after the Ducento Novelle, the name of Celio Malespini was hardly mentioned by anyone for the next couple of centuries. This distribution of mentions is typical of historical forgery, where a later edition is deliberately incorrectly dated to make it look older. Uniform references to the name of Celio Malespini, without being forgotten for centuries or decades, begin only about two centuries ago. Of course, one could try to explain this by the fact that interest in the works and personality of Malespini by other authors was belated, and only awakened a couple of centuries after the writer's death, but it is more likely that the work of Malespini was deliberately incorrectly dated, set back in time, or that the personality of the Italian writer-adventurer himself was only a fabrication of other unidentified forgers.

#europe #forgery #history #hoax #italy #national #past #revision

russian english