Алекса́ндр Ива́нович Сулака́дзев (23 октября (3 ноября) 1771, село Пехлец, Рязанская губерния[2] — 1 (13) марта 1829[3], Санкт-Петербург) — русский библиофил, коллекционер рукописей и исторических документов, археограф-любитель, известный многочисленными фальсификациями.Сулакадзев был женат на прусской подданной Софии Вильгельмовне Шрёдер (свидетелем при переходе жены Сулакадзева в православие был Г. Р. Державин), которая после его смерти вступила во второй непродолжительный брак с Альбертом фон Гочем.В конце 1840-х годов вдова Сулакадзева продала его библиотеку и коллекцию «диковин» чиновнику Виктору-Желиславу Корсаку (1820—1870), после смерти которого большая часть библиотеки Сулакадзева была распродана в Петербурге и пополнила собрания разных библиофилов. Значительная часть его книг и рукописей сохранилась и находится в государственных собраниях России. Некоторые вещи из собрания Сулакадзева с семьёй Корсаковых попали на Волынь, среди них: «Молитвенник князя Владимира» — вывезен Иоанном (Теодоровичем) и ныне находится в Нью-Йоркской публичной библиотеке, гравюра Кариона Истомина на шелку — ныне в Музее Академии художеств в Петербурге.При его жизни получил известность только «Гимн Бояна», опубликованный при активном участии заинтересовавшегося им поэта Гавриила Державина. Об этом тексте стало известно, когда Сулакадзев объявил о наличии в его коллекции ряда текстов, написанных «новгородскими рунами», в числе которых был «Гимн Бояна», якобы написанный Бояном, персонажем «Слова о полку Игореве». Этот гимн привлёк внимание видных историков и литераторов того времени, в частности, Н. М. Карамзина. Сулакадзев оказал большое влияние на поэта Державина, приводившего примеры из «новгородских жрецов» в «Рассуждении о лирической поэзии». На пике интереса к этим сочинениям Сулакадзев снабдил своих знакомых собственноручными списками данных произведений. Один из этих списков был найден литературоведом Ю. М. Лотманом в архиве Державина. Лишь благодаря этой находке текст «Гимна Бояну», или «Боянова гимна», известен в настоящее время.Сулакадзев создавал подложные приписки к подлинным рукописям, удревняющие их. Самая известная — считавшийся после его смерти утерянным и вновь обнаруженный в 1920 году на Украине «Молитвенник князя Владимира». Ряд этих фальсификаций Сулакадзева выдержан на относительно высоком уровне. Менее удачную судьбу имели созданные Сулакадзевым стилизованные псевдоязыческие тексты: «Боянов гимн», «Вещания славянских жрецов», «Оповедь». Эти тексты Сулакадзев написал на языке с псевдославянскими формами, и в середине XIX века, вскоре после появления славянского сравнительно-исторического языкознания, они были разоблачены.Рукопись Сулакадзева «О воздушном летании в России с 906 лета по Р. X.», впервые опубликованная в 1901 году, содержит упоминание о вымышленном полёте подьячего нерехтца Крякутного на воздушном шаре («фурвине»). Сулакадзев ссылался на записки своего деда по матери С. М. Боголепова. Этот полёт стал сюжетом советской пропаганды и опорой для идеи о «русском первенстве в воздухоплавании», публиковавшихся в СССР в период «борьбы с космополитизмом». Однако фотоанализ (результаты опубликованы в статье В. Ф. Покровской в 1958 году) показал, что первоначально в рукописи вместо «нерехтец» читалось «немец», вместо «Крякутной» — «крщеной» (то есть «крещёный» немец — немец, перешедший в православие), вместо «фурвин» — фамилия крещеного немца — «Фурцель». Исправления были сделаны, по-видимому, не самим Сулакадзевым, а другим фальсификатором. Существование «немца Фурцеля» также не имеет никаких документальных подтверждений, поскольку никаких данных об этом полёте в документах рязанской воеводской канцелярии за 1731 год не обнаружено. В. Ф. Покровская пришла к выводу, что «Сулакадзев (скорее всего со спекулятивными целями) фальсифицировал свою рукопись, сделав из неё очередную научную сенсацию. Считать её поэтому сколько-нибудь достоверным источником, конечно, будет невозможно до тех пор, пока не обнаружатся подлинные „Записки Боголепова“. Розыски, которые в этом направлении ведутся довольно давно, положительных результатов ещё не дали». Ряд исследователей считают, что исправление «Фурцель» на «Крякутной» было сделано с целью маскировки явной фальшивки: фамилия немца, который «надул дымом поганым и вонючим» сделанный им шар, образована от немецкого грубого furzen — «испускать газы, пердеть».
Alexander Ivanovich Sulakadzev (1771-1829) was a Russian bibliophile, collector of manuscripts and historical documents, and amateur archaeographer known for numerous forgeries.Sulakadzev was married to a Prussian subject Sofia Wilhelmovna Schröder (a witness at the conversion of Sulakadzev's wife to Orthodoxy was G.R. Derzhavin), who after his death entered into a second short-lived marriage with Albert von Goch.In the late 1840s, Sulakadzev's widow sold his library and collection of "curiosities" to the official Viktor- Zelislav Korsak (1820-1870), after whose death most of Sulakadzev's library was sold in St. Petersburg and added to the collections of various bibliophiles. A large part of his books and manuscripts has been preserved and is now in the state collections of Russia. Some items from Sulakadzev's collection with the Korsakov family made their way to Volyn, among them: "The Prayer Book of Prince Vladimir" - taken out by John (Theodorovich) and now in the New York Public Library, Karion Istomin's engraving on silk - now in the Museum of the Academy of Arts in St. Petersburg.The only famous text during his lifetime was "Hymn of Boyana", published with the active participation of the poet Gavriil Derzhavin who was interested in it. This text became known when Sulakadzev announced the existence in his collection of a number of texts written in "Novgorod runes", including the "Hymn of Boyan", allegedly written by Boyan, a character in the "Tale of Igor's Campaign". This hymn attracted the attention of prominent historians and literary figures of the time, in particular N.M. Karamzin. Sulakadzev had a great influence on the poet Derzhavin, who cited examples from "Novgorod priests" in his "Discourse on lyric poetry". At the height of his interest in these works, Sulakadzev provided his acquaintances with handwritten lists of these works. One of these lists was found by the literary scholar Y. M. Lotman in Derzhavin's archives. Only thanks to this finding the text of the "Hymn to Boyan" is known today.Sulakadzev created forged additions to genuine manuscripts, making them older. The most famous is the "Prayer Book of Prince Vladimir", considered lost after his death and rediscovered in Ukraine in 1920. A number of these falsifications by Sulakadzev stand out at a relatively high level. Less fortunate were the stylised pseudo-pagan texts created by Sulakadzev: "Boyan Hymn", "Messengers of Slavic Priests", "Sermon". These texts Sulakadzev wrote in a language with pseudo-Slavic forms, and in the mid XIX century, soon after the emergence of Slavic comparative linguistics, they were exposed.Sulakadzev's manuscript "On air flight in Russia since 906 AD", first published in 1901, contains a reference to a fictitious balloon flight ("furvin") by a clerk of the Nerekhtz district, Kryakutny. Sulakadzev referred to the notes of his maternal grandfather, S. M. Bogolepov. This flight became the subject of Soviet propaganda and a prop for the idea of "Russian primacy in aeronautics", published in the USSR during the period of "the struggle against cosmopolitanism". However, photo analysis (the results were published in an article by V. F. Pokrovskaya in 1958) showed that the manuscript originally read "German" instead of "nerechtets", "krshcheny" instead of "kryakutnoy" (meaning "baptised" German - German who converted to Orthodoxy) and "furvin" - the name of a baptised German - "Furtzel". The corrections were apparently made not by Sulakadzev himself, but by another forger. The existence of the "German Furtzel" also does not have any documentary evidence, as no data on this flight in the documents of the Ryazan provincial chancellery for 1731 was found. V. F. Pokrovskaya concluded that "Sulakadzev (most likely with speculative purposes) falsified his manuscript, making it another scientific sensation. Therefore it cannot be considered any reliable source, of course, until the original "Notes of Bogolepov" is discovered. Searches, which are conducted for a long time, have not yet yielded positive results". Some researchers believe that the correction "Furtzel" to "Kryakutnaya" was made to conceal an obvious falsification: the last name of the German, who "blew a foul and stinking smoke" from the German rough furzen - "to emit gases, to fart".
До раскрытия фальсификации история о первом воздухоплавателе Крякутном считалась подлинной и пользовалась вниманием в Советском Союзе. Так, статья о Крякутном была внесена во второе издание Большой советской энциклопедии (т. 23, с. 567); о полёте было написано в школьных учебниках; в 1956 году, к 225-летию полёта, была выпущена памятная марка, и в Нерехте был воздвигнут памятник Крякутному (стела с надписью — «Город Нерехта — родина первого русского воздухоплавателя Крякутного…»), у которого принимали в пионеры. В Нерехте была улица Крякутного (впоследствии переименованная в честь Юрия Гагарина). Памятник-стела Крякутному стоит в Нерехте до сих пор, несмотря на разоблачение мифа. И после установления фальсификации, ссылки на полёт Крякутного продолжают воспроизводится. В 1971 году этот рассказ появился в третьем издании Большой советской энциклопедии. В другой фальсификации Сулакадзева — книге «Оповедь», опубликованной в 1850-е годы — история Валаамского монастыря удревняется до X века.Грубой подделкой оказалась имевшая успех рукопись «Перуна и Велеса вещания в Киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим». Успех подделки объяснялся состоянием науки того времени. Лингвист Л. П. Жуковская (автор первой советской публикации, посвящённой «Велесовой книге»), историк академик Б. А. Рыбаков и некоторые другие учёные связывали с Сулакадзевым историю «Велесовой книги», псевдославянский язык которой напоминает «языческие» подделки Сулакадзева. Наиболее вероятным автором «Велесовой книги» считается один из её первых публикаторов эмигрант Юрий Миролюбов. Филолог А. А. Алексеев, считая наиболее вероятным автором Миролюбова, допускают и возможность авторства Сулакадзева. Кроме того, в «Книгореке» Сулакадзева фигурируют некие датируемые IX веком сочинения жреца, написанные на буковых досках (что близко к тому, как публикаторы «Велесовой книги» описывали её), хотя Сулакадзев и не утверждал, что этот «раритет» когда-либо у него находился.Историк Н. Н. Воронин назвал Сулакадзева автором фальсификации «Сказание о Руси и о вещем Олеге». По мнению историка В. П. Козлова, для вывода об авторстве Сулакадзева нет никаких оснований.Литературовед и этнограф А. И. Пыпин писал о Сулакадзеве: «По-видимому, в своих изделиях он гнался прежде всего за собственной мечтой восстановить памятники, об отсутствии которых сожалели историки и археологи… объяснить древние события, о которых не осталось никаких сведений… Недостаточное знание подлинных фактов развило, с одной стороны, доверчивость, а с другой — большую смелость в обращении с предметами старины: была простодушная мысль, что если нет старины, то её можно придумать, а другие верили таким выдумкам».По мнению фольклориста, филолога и византиниста М. Н. Сперанского, «фальсификаторская деятельность Сулакадзева характерна для эпохи общеевропейского романтизма, вызвавшего и на Западе несколько ранее, нежели у нас, полосу подделок старины в области истории и литературы».
The story of the first balloonist Kryakutny was believed to be true and attracted attention in the Soviet Union until the falsification was discovered. For example, an article about Kryakutny was included in the second edition of the Great Soviet Encyclopaedia (vol. 23, p. 567); it was written about the flight in school textbooks; in 1956, to the 225th anniversary of the flight a commemorative stamp was issued and a monument to Kryakutny was erected in Nerekhta (a stele with the inscription: "The town of Nerekhta - birthplace of the first Russian aeronaut Kryakutny..."), by which Pioneers were accepted. There was a street named Kryakutnogo in Nerekhta (later it was renamed in honour of Yury Gagarin). The monument-stela of Kryakutny stands in Nerekhta to this day, despite the exposure of the myth. And after the falsification was established, references to Kryakutny's flight continue to be reproduced. In 1971 the story appeared in the third edition of the Great Soviet Encyclopaedia. In another falsification by Sulakadzev - the book "Sermon", published in the 1850s - the history of the Valaam Monastery goes back to the 10th century.A crude forgery turned out to be a successful manuscript of "Perun and Veles broadcasting in the Kiev capitals to the priests Movslav, Drevoslav and others". The success of the forgery was due to the state of science of that time. Linguist L.P.Zhukovskaya (the author of the first Soviet publication devoted to "Book of Veles"), historian academician B.A.Rybakov and some other scientists attributed to Sulakadzev the history of "Book of Veles", the pseudo-Slavonic language of which reminds of "pagan" fakes by Sulakadzev. The most probable author of "Book of Veles" is considered one of its first publishers emigrant Yury Mirolyubov. Philologist A. A. Alekseev, considering Mirolyubov to be the most probable author, admits the possibility of Sulakadzev authorship. Besides, "Knigorek" by Sulakadzev contains some works of the priest written on beech boards, dated IX century (which is close to the way the publishers of "Veles' Book" described it), although Sulakadzev did not claim that this "rarity" had ever been in his possession.Historian N. N. Voronin called Sulakadzev an author of falsification "The Tale of Rus and Prophetic Oleg". According to the historian V. P. Kozlov, there is no basis to conclude Sulakadzev's authorship.Literary critic and ethnographer A. I. Pupin wrote about Sulakadzev: "Apparently, in his works he first of all pursued his own dream to restore the monuments, the absence of which lamented historians and archaeologists ... to explain ancient events, about which there is no information ... Lack of knowledge of the true facts developed, on the one hand, credulity, on the other - great boldness in dealing with antiquities: was a simple idea that if there is no antiquity, then it can come up, and others believed such fictions".According to folklorist, philologist and Byzantine scholar M. N. Speransky, "falsification activity of Sulakadzev is typical for the period of the European Romanticism, which caused a band of falsifications of antiquities in the West a little earlier than in our country".
Support Hubzilla
