The conspiracy theory meme as a tool of cultural hegemony: A critical discourse analysisEd Rankin, PhDFielding Graduate UniversityThis manuscript is based upon data compiled in the author's doctoral dissertation and was compiled for a presentation at the
Shifting States anthropological conference.
The intelligence community and other agents of the state have used mainstream media to limit and control public discourse. Evidence of direct involvement of these agents of power in the creation of memes such as "conspiracy theorist" and the use of memes to limit challenges to power is compelling.
Мем теории заговора как инструмент культурной гегемонии: критический анализ дискурсаЭд Рэнкин, PhDУниверситет ФилдингаЭта рукопись основана на данных, собранных для докторской диссертации автора, она была составлена для выступления на антропологической конференции
Shifting States.
Разведывательное сообщество и другие государственные агенты используют основные средства массовой информации для ограничения и контроля общественного дискурса. Доказательства прямого участия этих правительственных агентов в создании мемов, таких как "теоретик заговора", и использования мемов для ограничения вызовам власти - оказались убедительными.
АннотацияТех, кто оспаривает официальные версии значимых событий, часто называют теоретиками заговора, а предлагаемые ими альтернативные объяснения - теориями заговора. Эти ярлыки часто предназначены для того, чтобы отвергнуть убеждения тех, кто подвергает сомнению преобладающий потенциальный контроль над тем, во что верят люди. Концепция теории заговора функционирует как препятствие для легитимного дискурсивного рассмотрения подозрений о заговоре. Эффект ярлыка, похоже, ограничивает даже самых уважаемых мыслителей. Это препятствие особенно проблематично в академической среде, где тщательный, объективный анализ информации имеет решающее значение для выявления истины, и где академики обычно считаются одними из самых важных авторитетов во всех областях знания. В данной статье прослеживается развитие и использование таких терминов как уничижительных, используемых для блокирования критического мышления, анализа и вызова авторитету. Существуют доказательства того, что правительственные агенты сыграли важную роль в создании уничижительного мема "теоретик заговора", и использование этого уничижительного термина продолжается современными СМИ. Как фраза "теоретик заговора" превратилась в мощный инструмент гегемонии против тех, кто оспаривает авторитет и утверждения влиятельных людей и институтов?
Ключевые слова: теория заговора, теоретик заговора, гегемония, пропаганда, критический анализ дискурса
Мем теории заговора как инструмент культурной гегемонии: критический анализ дискурсаЛюдей, которые не принимают официальную версию таких событий, как убийство президента США Джона Кеннеди (JFK) или нападения на Всемирный торговый центр и Пентагон 11 сентября 2001 года (9/11), часто называют теоретиками заговора, а их теории - теориями заговора (Green, 2015). То, что человека называют теоретиком заговора, часто подразумевает, что он, помимо прочего, заблуждается или не способен точно воспринимать реальность (Bale, 2007; Basham, 2001; Chomsky, 2004). В действительности, часто подозрения в заговоре отвергаются не на уровне доказательств, а просто путем навешивания ярлыка "теория заговора" (Bratich, 2008).
У власть имущих есть очевидные мотивы заставить замолчать тех, кто оспаривает их власть, ставя под сомнение их официальные интерпретации политики и действий, такие как оправдание вступления в войну или обоснование новых законов (Herman & Chomsky, 2002). Те, кто отвергает официальные версии таких событий, как убийства и теракты, часто конкурируют с авторитетами (например, учеными, правительственными агентствами, специальными комиссиями, спонсируемыми правительством, и т.д.), которые могут поддерживать официальные позиции правительства (Harambam & Aupers, 2015). Как заявили Харамбам и Оперс (2015), "теоретики заговора конкурируют с (социальными) учеными в сложных битвах за эпистимический авторитет в более широком поле оспаривания знаний" (стр. 466).
Центральное разведывательное управление США (ЦРУ), воспользовавшись предшествующими научными работами, приравнивающей тех, кто отвергает официальные версии значимых политических и социальных событий, к патологии (Popper, 1949; Hofstadter, 1964), намеренно запустило процесс, приведший к созданию терминов "теория заговора" и "теоретик заговора" как уничижительных (deHaven-Smith & Witt, 2013). Впоследствии эти уничижительные термины были приняты в качестве таковых учеными, новостными СМИ и другими авторитетами (Green, 2015). Этот мем теории заговора был использован для блокирования критического мышления и анализа, чтобы контролировать общественные дебаты о действиях власть имущих. Проще говоря, термины приобрели настолько негативный оттенок, что некоторые люди подавляют собственные подозрения в заговоре и принимают официальную версию, опасаясь, что к ним приклеят этот ярлык (Chomsky, 2004, 2009). Возможно, лучше всего это выразить следующим образом:
Когда ученые мужи и плюралисты нападают на конспирологическое мышление, они не стремятся к большему политическому участию или повышению политической активности. Они хотят действий в рамках параметров, определенных элитами, действий, которые узаконивают статус-кво, которые подтверждают партийную систему, платят лоббистам и обеспечивают ежедневные звуковые упоминания. (Dean, 2000, стр.299)
Тех, кто увлекается заговорами, часто характеризуют как когнитивно неполноценных или страдающих паранойей (Hofstadter, 1958, 1963, 1964, 1966). Однако исследования показывают, что многие люди открыто отвергают теории заговора, в то время как в частном порядке принимают их за истину (Douglas & Sutton, 2010). Как заявил Братич (2008), "среди конкурирующих версий любого события официальная версия является не просто победителем в игре за истину - она определяет, кем могут быть игроки". (стр. 7). Очевидно, что навешивание ярлыка теоретика заговора - это тактика, используемая в качестве стратегии подчинения (стр. 7) или стратегии, "с помощью которой... недоверие утверждается, а... контрзнание дискредитируется" (Fiske, 1994, стр. 192).
Братич (2008) утверждает, что уничижительное выражение "теория заговора" "функционирует как нетерпимость и антагонизм" (стр. 11). Хотя "паника" по поводу подозрений и предположений о заговоре часто связана с конкретными группами, она связана с "конкретной формой мысли (и ее потенциальной связью с действиями)" (стр. 11). Паника связана с отклонением от нормы. Паника "помогает определить нормальные формы инакомыслия" (стр. 11) и выявить "подрывные элементы и угрожающих "им"" (стр. 11). В любом случае, если источник уничижительного использования мема действительно преобладает, как это кажется, то многие, кто использует его соответствующим образом, осознанно или нет, стремятся достичь цели гегемонии: сделать свое понимание здравым смыслом.
Вместо того, чтобы отвергать тех, кто ставит под сомнение официальные версии, на уровне доказательств, их часто отвергают, назвав "сторонниками теории заговора".Их взгляды отвергаются, потому что они считаются вне "сферы легитимной полемики" (Hallin, 1986). Другими словами, теоретики заговора не участвуют в "игре в правду", которую определяют власть имущие (Foucault, 1980a). Они не играют по правилам, по которым создается истина. Говоря иначе, теории заговора - это "неофициальные", "покоренные знания" (Foucault, 1980b). Покоренные знания - это "блоки исторического знания, которые присутствовали, но были замаскированы в теле функционалистской и систематической теории" (стр. 80). Они "были дисквалифицированы как неадекватные своей задаче или недостаточно проработанные: наивные знания, расположенные низко в иерархии, ниже требуемого уровня познания или учености" (стр. 83). Эти теоретики не просто предлагают ложные объяснения, они "даже не ошибаются" (Hitchens, 2004). Они не достигают такого уровня легитимности, чтобы их можно было даже фальсифицировать (Bratich, 2008). "Они находятся para (вне или рядом) с nous (разумом). Они параноидальны" (стр. 3).
Возможно, наиболее негативной и часто повторяемой атрибуцией теоретиков заговора является паранойя, и один из наиболее часто цитируемых авторов по этому вопросу, Ричард Хофштадтер (1958, 1963, 1964, 1966), ответственен за установление связи между этими двумя явлениями. Еще в 1955 году Хофштадтер начал связывать теоретиков заговора с паранойей (стр. 16), а "правых экстремистов" (стр. 45) - с конспиративным мышлением. Начиная с 1964 года, он опубликовал серию статей, в которых описал эволюцию условий, породивших то, что он считал крайне правыми в Америке. Он назвал это "параноидальным стилем в американской политике" (1964, стр. 103). Влияние Хофштадтера на отношение общества к теоретикам заговора и подход ученых к изучению этой концепции трудно переоценить. Как заявил Братич (2008),
Перенеся термин из клинической психологии в область политики, Хофштадтер не только патологизировал теории заговора, он придал им формальную последовательность, историческую устойчивость и понятность как жанру политического знания. Эссе Хофштадтера также знаменует момент, когда теории заговора были отнесены к политическому экстремизму. Большинство современных серьезных аналитиков теорий заговора (на разных точках политического спектра) ссылаются на Хофштадтера. При этом они используют теории заговора в качестве парадигматических примеров "параноидального стиля". (стр. 4)
Сам Хофштадтер (1963, 1964, 1966) перешел от крайне либеральной, левой точки зрения, которой он придерживался в начале своей карьеры, к более центристской, консенсусной перспективе американской истории. Хофштадтер и другие "историки консенсуса" считали, что классовая борьба, обусловленная экономическими факторами, не была движущей силой американской истории. История консенсуса предполагает, что американские ценности были первостепенными, а конфликты, если и не тривиальными, то менее значительными, чем, возможно, полагает большинство (Fenster, 2009). С точки зрения историков консенсуса, "крайние" политические взгляды - правые или левоцентристские - могут считаться патологией (Fenster, 2009). Фенстер (2009) заявил: "Хофштадтер (1964) подразумевал континуум между правой политикой и патологией" (стр. 33). Хотя Хофштадтер утверждал, что использование им термина "параноик" при описании конспирологов подразумевалось только в аналогичном смысле, его труды и труды тех, кто последовал за ним (Aaronovitch, 2009; Billig, 1979; Brotherton & Eser, 2014; Cohn, 1967; Goertzel, 1994; Horton, 2007; Miller, 2010; Oliver & Wood, 2014; Pipes, 1997; Pratt, 2003; Robins & Post, 1997; Sommers, 2011; Sunstein, 2014; Uscinski & Parent, 2014; Wulff, 1987) способствовали формированию более широкого общественного мнения, приравнивающего конспирологическое теоретизирование к паранойе и другим психопатологиям (Darwin, Neave & Holmes, 2011; Douglas & Jolley, 2012, Douglas & Sutton, 2010, 2011, 2012; Drinkwater, Dagnall & Parker, 2012; Harrison & Thomas, 1997; Leman & Cinnirella, 2007; Levy, 2007; Lewandowsky, Oberauer & Gignac, 2013; Monbiot, 2001; Shermer, 2010, 2011; Sunstein & Vermeule, 2008; Swami, Chamorro-Premuzic & Furnham, 2010; Van der Tempel & Alcock, 2015). Хофштадтер признал, что использование им термина "параноидальный стиль" в отношении теоретиков заговора было намеренным. Он сказал: "Конечно, этот термин уничижительный, и так оно и есть; параноидальный стиль больше склонен к плохим целям, чем к хорошим" (стр. 77).
Как и Поппер (1945, 1994), Хофштадтер (1964) утверждал, что страдающий паранойей теоретик заговора во всем видит заговор. Считая, что теории заговора в значительной степени являются конструкцией крайне правых политических сил (Hofstadter, 1966), Хофштадтер приписывал корни этого конспирологического мышления антисемитским и антимасонским движениям (Pipes, 1997). Хофштадтер (1966) предположил, что американские политические ультраправые представляют собой "огромный и зловещий заговор, гигантский и одновременно тонкий механизм влияния, приведенный в движение, чтобы подорвать и уничтожить образ жизни" (стр. 29). Признавая, что реальные заговоры существуют, Хофштадтер (1966) предположил, что "параноидальный стиль" в Америке отличается тем, что теоретики заговора считают заговор "движущей силой" (стр. 29), и что сама политическая система является заговором. Поппер (1945/1994) и Санстейн и Вермюле (2009) утверждают, что такой "великий заговор" невозможен в Соединенных Штатах, демократическом, открытом обществе, которое Поппер (1945/1994) определяет как "общество, которое освобождает критические силы человека" (стр. xxi) и "общество, в котором индивиды сталкиваются с личным выбором" (стр. 165).
Работы Хофштадтера (1963, 1964, 1966) оказали большое влияние на мысли и исследования теории заговора. Во время правления президента Джорджа Буша-младшего (2001-2009) СМИ часто использовали термин "параноидальный стиль" в отношении президента, членов его администрации, Республиканской и Демократической партий, консерваторов и либералов (Fenster, 2009, стр. 25). В недавних работах такие видные деятели, как Дэниел Патрик Мойнихан (1985), Дэвид Гринберг (1998, 2006, 2009) и Пол Кругман (2006, 2009, 2012), широко обсуждали идеи Хофштадтера. Работы Хофштадтера цитируются практически в каждой статье и книге, посвященной теории заговора. Скотт Хортон (2007) написал, что "Параноидальный стиль в американской политике" был "одной из самых важных и самых влиятельных статей, опубликованных за 155-летнюю историю журнала". Лора Миллер (2010) написала, что ""Параноидальный стиль в американской политике" читается как учебник карьеры [известного консервативного деятеля СМИ], вплоть до "качества педантичности" параноика и героического стремления к "доказательствам", воплощенного в [его] классной доске и стопках книг" (параграф 5). Похоже, что наиболее значительное социальное конструирование уничижительного термина началось с Хофштадтера (Fenster, 2009; Hofstadter, 1958; Horton, 2007).
Существуют доказательства того, что термин "теория заговора" приобрел во многом негативный оттенок из-за программы Центрального разведывательного управления (ЦРУ, 1967a, 1967b) по противодействию сомнениям в выводах Президентской комиссии по расследованию убийства президента Кеннеди, называемой Комиссией Уоррена (Комиссия Уоррена, 1964; об убийстве Кеннеди - deHaven-Smith, 2013). В течение двух лет после публикации ее выводов начали появляться газетные статьи и книги, оспаривающие отчет Комиссии. Термин "теория заговора" появился в пяти отдельных статьях, опубликованных в "Нью-Йорк Таймс" в 1964 году (deHaven-Smith, 2013). В январе 1967 года ЦРУ разослало "Директиву 1035-960" в свои местные отделения по всему миру. В документе был изложен комплекс мероприятий, призванных повлиять на средства массовой информации, чтобы они поддержали принятие доклада, и даны инструкции сотрудникам ЦРУ по их осуществлению. Документ содержал рекомендованные явные аргументы и контраргументы (deHaven-Smith, 2013). Его директивы предписывали агентам:
Использовать средства пропаганды для [отрицания] и опровержения нападок критиков. Для этой цели особенно подходят книжные обзоры и тематические статьи. Несекретные приложения к этому руководству должны обеспечить полезный справочный материал для передачи активам... Наша уловка должна указать, в зависимости от ситуации, что критики (I) привержены теориям, принятым до получения доказательств, (II) политически заинтересованы, (III) финансово заинтересованы, (IV) поспешны и неточны в своих исследованиях, или (V) увлечены своими собственными теориями". (ЦРУ, 1967, параграф 3)
Примером успеха программы ЦРУ стала публикация письма Джона П. Роуча, политолога и специального помощника преемника Кеннеди, президента Линдона Джонсона. Письмо, впервые опубликованное в разделе "письма редактору" литературного приложения лондонской газеты "Таймс" (Roche, 1968) и обсуждавшееся в журнале "Тайм" (1968) в конце того же года, поддержало доклад комиссии Уоррена (1964). В письме Рош заявил: "У тех, кто может сговориться, нет времени; у тех, кто сговаривается, нет таланта" - мнение, подобное мнению Поппера (1994). Рош говорил о "священстве маргинальных параноиков" (цитируется по Time, 1968, параграф 1), связывая паранойю, маргинальность и религиозность с ярлыком теории заговора.
Мем теории заговора прочно укоренился в языке как уничижительный ярлык. Влияние Поппера (1994) как ведущего философа науки на принятие мема среди ученых кажется очевидным. Также очевидно влияние Хофштадтера (1958, 1963, 1964, 1966) на принятие мема научными кругами и общественностью. Очевидно, что правительство США через ЦРУ также сыграло важную роль в оказании влияния на СМИ, чтобы те продолжали развивать уничижительное выражение.
МетодВ качестве основного метода анализа данных использовался критический анализ дискурса (CDA). Критический анализ дискурса применяется для анализа использования языка,и его влияния на коммуникацию и создание знаний (Wood & Kroger, 2000). На конкретном примере уничижительного использования "теории заговора" в данном исследовании рассматривалось, как дискурс и сами слова могут заставить людей создавать реальность, которая может невольно поддерживать пагубную гегемонию, подавляя критическое мышление и высказывание правды властям. Таким образом, Фэркло (1995a, 1995b) связал лингвистический анализ с социальным анализом. Опираясь на Фуко, Фэркло (1995a) заявил, что:
Цель состоит в том, чтобы наложить друг на друга три отдельные формы анализа: анализ (устных или письменных) языковых текстов, анализ дискурсивной практики (процессов производства, распространения и потребления текстов) и анализ дискурсивных событий как примеров социокультурной практики. (стр. 2)
Первая из этих форм, расширенный лингвистический анализ, фокусируется на структуре и организации текста, вторая - на том, как тексты производятся и интерпретируются. В третьей рассматриваются гегемония, идеология, власть и системы властных отношений.
Чтобы лучше понять влияние терминов, используемых в качестве уничижительных, необходимо понимать не только частоту их употребления, но и контекст, в котором они используются. Необходимо учитывать не только то, что говорится, но и то, как это говорится. Одно из основных предположений о дискурсе, сделанных здесь, заключается в том, что язык - это действие. То, что люди делают "в своих разговорах и текстах" (Fairclough, 1995a, стр. 7). Все высказывания, в том числе в тексте, рассматриваются как действия. В попытке разоблачить гегемонистские аспекты концепции "заговора" важно помнить, что идеологическая гегемония означает сознательное или бессознательное господство над убеждениями и практическими предположениями, лежащими в основе языка.
Важно понимать, что анализ дискурса - это не контент-анализ. В то время как контент-анализ представляет собой довольно механический процесс категоризации, CDA интересует семантическое содержание, а не категоризация. Существует множество точек зрения на дискурс, поэтому существует множество определений дискурса и того, что он собой представляет. Общие точки зрения включают разговорный язык, письменный язык и использование языка выше уровня предложений (Wood & Kroger, 2000). Аналогичным образом, существуют различные точки зрения на CDA. Однако, как правило, считается, что CDA занимает критическую позицию по отношению как к продуктам исследования, так и к изучаемым вопросам. Добавление слова "критический" к "анализу дискурса" предполагает снятие сдержанности в оценке медиа и контекста, в котором они используются. Это подразумевает попытку объединить теорию и практику (Hammersley, 1997).
Модель Фэрклоу (1995) для CDA, которая рассматривает три измерения дискурсивного события, была выбрана для данной работы. Эти измерения, рассматриваемые одновременно, - текст, дискурсивная практика (производство и интерпретация текста) и социальная практика. Текстуальный анализ CDA - это анализ того, как структурированы, объединены и упорядочены предложения.
Фэйрклаф утверждает, что для полного понимания дискурса "анализ должен выявить форму и функцию текста, то, как текст соотносится с тем, как он производится и потребляется, и его связь с широким обществом, в котором он существует" (Richardson, 2007, стр. 37). Ричардсон (2007) разбивает текстовый анализ с помощью CDA на три компонента: Репрезентации (идеологическая функция), Идентичности и социальные отношения (межличностная функция) и Сплоченность и когерентность (текстовая функция) (стр. 38).
Связь между потреблением медиа и социальными практиками диалектична. Мировоззрение людей определяет, как именно они придают смысл сообщениям СМИ, в то время как эти сообщения постоянно формируют их знания и убеждения. Власть занимает центральное место в этом процессе. Власть влияет на то, какие сообщения производятся и какие средства используются. Власть СМИ формирует понимание человека, а власть человека определяет, насколько хорошо он сопротивляется такому формированию и как он воспроизводит или трансформирует свой мир. Хотя эти преобразования часто приносят пользу тем, кто находится у власти и производит сообщения, но это не всегда обязательно именно так. Одним из потенциальных преимуществ CDA является выявление изменчивость власти и манипуляций.
В данном исследовании CDA рассматривается как анализ социального конструирования реальности посредством дискурса. Оно включает в себя анализ языка в связи с социальным контекстом и последствиями его использования. В данном исследовании изучались "отношения между дискурсом и его социальными условиями, идеологиями и отношениями власти" (Richardson, 2007, стр. 45) путем анализа властных отношений между теми, кто пропагандирует использование уничижительных терминов.
Дискурсы - это не просто разговоры. Это процессы, которые создают социальную реальность. Они формируют "социально-экономические, институциональные и культурные условия и процессы" (Greckhamer & Cilesiz, 2014, стр. 424), и проведение эмпирического дискурс-анализа, как и многих качественных исследований, сопряжено со значительными трудностями. Четыре из стоящих перед этим проблем следующие: (а) проведение анализа, выходящего за рамки описания того, что сказано в тексте; (б) обеспечение прозрачности анализа при проведении интерпретации; (в) предоставление достаточных доказательств строгости анализа и утверждений о знаниях; и (г) краткое представление всего этого (Greckhamer & Cilesiz, 2014).
Джи (2005, 2011) предположил, что семь аспектов реальности всегда и одновременно конструируются посредством дискурса. Это: значение (как смыслы воспроизводятся, трансформируются или интегрируются через дискурс), деятельность (как дискурс создает определенные виды деятельности), идентичность (как достигаются значения идентичности), отношения (как дискурс влияет на отношения), политика (как строится власть, связи; как отдельные люди, темы, институты изображаются, как имеющие отношение друг к другу), знаковые системы и знания (как дискурс оценивает формы письменного и устного языка). Хотя все семь аспектов важны, наиболее значимыми для данного исследования были значимость, идентичность, отношения, политика и связи. Данное исследование следовало "...аналитической установке на изучение дискурса как текстов и разговоров в социальной практике. То есть, в центре внимания не язык как средство взаимодействия; анализ дискурса становится анализом того, что делают люди" (Potter 1997, стр. 146).
В литературе есть несколько хороших примеров применения CDA к медиа. Грэм, Кенан и Дауд (2004) смогли найти общие темы в создании Джорджем Бушем "войны с терроризмом" с речами "призыва к оружию", произнесенных разными лидерами за тысячелетний период. Из 120 текстов, созданных за последнее тысячелетие, исследователи выбрали четыре речи, являющиеся образцом риторики "призыва к оружию". Это (а) обращение папы Урбана II в 1095 году, положившее начало первому крестовому походу; (б) речь королевы Елизаветы I в 1588 году, объявившей войну Испании; (в) обращение Адольфа Гитлера в рейхстаге в 1938 году перед аннексией Австрии Германией; и (г) объявление Бушем в Белом доме в 2001 году "войны с терроризмом". В каждом из этих четырех текстов исследователи обнаружили четыре общих элемента: (а) апелляция к легитимизирующему источнику(ам) власти, внешнему по отношению к оратору; (б) апелляция к истории; (в) конструирование злого другого; (г) объединение во имя высшего блага (стр. 6-16).
В другом исследовании Уилсон, Нэрн, Ковердейл и Панапа (2000) изучали изображение психических заболеваний на детском телевидении в Новой Зеландии. В результате анализа 128 эпизодов детских программ они обнаружили, что 46,1% содержали преимущественно негативные ссылки на психические заболевания. Наиболее распространенными терминами, используемыми для описания психических заболеваний, были "сумасшедший", "безумный" и "потерявший рассудок". Другими терминами были "чокнутый", "доведенный до безумия", "извращенный", "ненормальный", "полоумный", "невменяемый", "ку-ку!", "псих", "лунатик", "помешанный", "психически больной" и "урод". Эти термины обычно применяются к "теоретикам заговора" (Green, 2015). Исследователи также оценивали мимику персонажей, например, движения головы и закатывание глаз.
Тонкие "инакование" или маргинализацию отдельных лиц и групп можно обнаружить в текстах и речи. В исследовании репрезентаций коренного народа саами в основных финских газетах, Пиетикайнен (2003) проанализировал, как журналистская практика влияет на выбор репрезентации субъекта, использование журналистом текстов и других ресурсов, и как этот выбор влияет на репрезентации. Результаты свидетельствуют о том, что журналистская практика способствовала поляризации этнической репрезентации и маргинализации саамского населения. Подтверждая важность CDA, другие исследователи выявили часто встречающийся косвенный сексизм в использовании языка, изучая высказывания в контексте (Mills, 2008). Джонсон (2005) выявил использование языка для продвижения политической повестки дня, проанализировав метафоры, используемые противниками и сторонниками двуязычного образования. Он обнаружил, что дебаты между противниками и сторонниками характеризовались как война, двуязычное образование изображалось как провал, а двуязычные ученики характеризовались как жертвы, в то время как английский язык позиционировался СМИ как "американская мечта".
Исследуя дискриминационные дискурсивные практики в одной из ведущих гонконгских газет, Флауэрдью, Ли и Тран (2002) пришли к выводу, что по воле СМИ значительное отчуждение может происходить даже в группах людей одной этнической, расовой и языковой принадлежности. Исследователи разработали комплексную таксономию дискриминационных дискурсивных практик на основе обзора литературы. Адаптация их таксономии, представленная в Таблице 1, была использована в данном исследовании.
ПроцедураВ данном исследовании использовались такие распространенные инструменты исследования, как Google Ngram Viewer и Google News, которые помогли составить хронику изменений в использовании терминов в обыденном языке. Эти инструменты Google были использованы для изучения того, как термины "теоретик заговора", "теоретики заговора", "теория заговора" и "теории заговоров" используются в сочетании с такими терминами, как "параноик", "чокнутый", "сумасшедший", "тупой", "псих", "шизик" и "лунатик" в книгах и новостных СМИ. Эти инструменты позволяют исследователю искать в тысячах книг, газет, периодических изданий и новостных служб записи, содержащие определенные термины. Когда термины вводятся в Google Books Ngram Viewer, отображается график, показывающий, как эти термины встречались в книгах за указанный исследователем период времени.
Таблица 1Смешанная таксономия дискриминационных дискурсивных стратегий, встречающихся в литературе по CDAСтратегия дискурса /
Источник и тип / Описание
Негативное представление других /
Ван Дейк (1991): Негативная презентация других / Фокусирует внимание на негативных социальных различиях, отклонениях или угрозах, приписываемых им; эффективна для поддержания существующих установок или формирования новых негативных установок.
Негативное представление других /
Teo (2000): Негативная презентация других или инакование / Акцентирование позитивной презентации "мы" против негативной презентации "они" в заголовках и новостях; использование чрезмерной лексикализации для стигматизации группы меньшинства.
Негативное представление других /
Грауманн и Винтермантел (1989): Фиксация (навешивание ярлыков и стереотипов) / Присваивает негативные черты, навешивая ярлыки на других с помощью прилагательных; присваивает типы, стереотипизируя других с помощью существительных.
Негативное представление других /
Бар-Тал (1989): Характеристика черт / Приписывает группе меньшинства крайне негативные и неприемлемые черты личности.
Тактика запугивания /
Ван Дейк (1991): Тактика запугивания / Использует преувеличенные цифры и широкое внимание к предполагаемой угрозе интересам и привилегиям доминирующей группы для создания паники и дискредитации бесправной группы.
Тактика запугивания /
Хорват и др. (1997): Анормализация и криминализация других / Используется преувеличение и тактика запугивания с помощью манипуляции количеством беженцев; преувеличиваются угрозы общественному порядку.
Обвинение жертвы /
Ван Дейк (1991): Обвинение жертвы, позитивная дискриминация, самооправдание / Обвиняет группу аут-группу в создании бремени для социальных ресурсов, чтобы оправдать дискриминационное отношение группы большинства.
Обвинение жертвы /
Грубер (1997): Обвинение жертвы / Самая крайняя форма поиска козла отпущения - обвинение жертвы, а не преступника в развитии событий.
Обвинение жертвы /
Водак (1997): Оправдание / Оправдывает социальный статус-кво, подчеркивая легитимность прошлых действий и установок группы большинства (собственной национальной "мы-группы").
Делегитимация /
Водак (1997): Делегитимация / Дискредитирует и лишает силы аут-группу.
Делегитимация /
Бар-Тал (1989): Изгойство / Категоризирует делегитимированную группу как нарушителей основных социальных норм.
Делегитимация /
Ван Дейк (1991): Проблематизация / Проблематизирует вопросы, касающиеся аут-группы (например, иммиграция, место жительства, культурные конфликты и т. д.).
Примечание. CDA - критический анализ дискурса. Адаптировано из статьи "Дискриминационный новостной дискурс: некоторые данные Гонконга", авторы: J. Flowerdew, D. Li, and S. Tran (2002), из "Discourse & Society", 13(3), стр. 329-330. Copyright 2002 by Sage. Адаптировано с разрешения.
В дополнение к установлению явного уничижительного использования, которое кажется очевидным, были рассмотрены контексты коммуникации и склонности, политика, мотивация и намерения пользователей мема. На основе этого исследования и его анализа было выявлено потенциальное влияние гегемонии. Этот анализ важен для ответа на вопрос исследования и оценки использования мема в качестве инструмента гегемонии.
В документальном фильме "Теория заговора" режиссер Адам Грин (Green, 2015) ведет хронику различных случаев использования "теории заговора" в СМИ в качестве уничижительного термина. В фильме представлена отличная хроника использования терминов в средствах массовой информации и убедительные доказательства соучастия СМИ в создании и поддержке продолжающегося подавления законных подозрений о заговоре. Проследив эволюцию пейоратива от Поппера (1949, 1994) до Грина (2015), мы завершили анализ.
Вуд и Крогер (2000) обсудили конкретные техники анализа и интерпретации текстов. Они рекомендовали "дать себе разрешение быть аналитиком, то есть выполнять интерпретационную работу, которая связана с анализом, с получением "результатов" (в отличие от более традиционных подходов, при которых интерпретация якобы приостанавливается до получения результатов)" (стр. 95).
Предположения, лежащие в основе данного исследования, развивались по мере того, как делались открытия об эволюции изучаемых мемов. Вместо того, чтобы следовать более традиционному подходу: собрать данные, составить таблицу, а затем провести анализ, использование техники CDA означает, что данные анализировались по мере их представления, что позволяло этим открытиям направлять исследование. Этот анализ и позволил получить результаты исследования.
Тезисы и контраргументы ЦРУДиректива ЦРУ 1035-960 (CIA, 1967) была программой психологических операций с явным намерением дискредитировать тех, кто ставил под сомнение выводы Комиссии Уоррена (1964) об убийстве Кеннеди. Агентство заявило в меморандуме: "Цель этой депеши - предоставить материал для противодействия и дискредитации утверждений теоретиков заговора [критиков отчета Комиссии Уоррена], чтобы препятствовать распространению таких утверждений в разных странах" (CIA, 1967a, p. 1). Пункты, контрапункты и инструкции в меморандуме включали:
- Утверждение, что "было бы невозможно скрыть" столь масштабный заговор (CIAa, стр. 2).
- Утверждение, что "группа богатых заговорщиков могла бы организовать гораздо все более эффективно" (стр. 2).
- Утверждение, что "не появилось никаких значительных новых доказательств" (стр. 2).
- Утверждение, что теоретики заговора "придерживаются теорий, принятых до появления доказательств" (стр. 2).
- Утверждение, что теоретики заговора "загораются какой-то теорией и влюбляются в нее" (стр. 2).
- Обвинение в том, что теоретики заговора "политически заинтересованы" (стр . 2).
- Обвинение в том, что теоретики заговора "финансово заинтересованы" (стр . 2).
- Утверждение, что теоретики заговора "поспешны и неточны в своих исследованиях" (стр. 2).
- Утверждение, что "нападки на комиссию Уоррена не привели ни к каким новым доказательствам" (стр. 2).
- Утверждение, что "не было убедительно установлено ни одного нового виновника" (стр. 2).
- Утверждение, что "среди критиков нет согласия" (стр. 2).
- Утверждение, что обвинения критиков не имеют серьезных оснований и основаны на ненадежных свидетельствах очевидцев (стр. 2).
- Утверждение, что расплывчатые обвинения, такие как "более десяти человек умерли загадочным образом", всегда можно объяснить каким-то более естественным способом (стр. 3).
- Инструктировать агентов "противодействовать спекуляциям, поощряя ссылки на официальное объяснение или отчет комиссии" (стр. 3).
- Связывать критиков с группами, придерживающимися "антиамериканских, крайне левых или коммунистических симпатий" (CIAb, стр. 1).
- Утверждение, что дальнейшее спекулятивное обсуждение только играет на руку оппозиции (стр. 1).
- Указание, что "теоретики заговора" "горят желанием выдать миру свою теорию" (стр. 2).
- Указание на то, чтобы теоретики заговора "поднимали как можно больше вопросов" (стр. 2).
Некоторые из этих утверждений, такие как "приверженцы теорий, принятых до получения доказательств" (стр. 2), "загорелись какой-то теорией и влюбились в нее" (стр. 2), утверждают, что обвинения критиков не имеют серьезных оснований и основаны на ненадежных свидетельствах очевидцев (стр. 2), а теоретики заговора "горят желанием представить миру свою теорию" (стр. 2), подразумевает, что те, кто подвергает сомнению отчет Комиссии Уоррена, демонстрируют иррациональное или безответственное мышление. Это, по-видимому, согласуется с ассоциацией Хофштадтера теоретизирования заговора с психопатологией.
РезультатыСвидетельства использования уничижительных выражений в современных СМИДокументальный фильм Грина (2015) предоставляет доказательства эффективности программы ЦРУ по влиянию на язык современных новостных СМИ. В фильме приводятся примеры нескольких основных выпусков новостных СМИ. В фильме были выявлены несколько тезисов ЦРУ. Эти тезисы направлены либо на делегитимацию (Van Dijk, 1991; Таблица 1), либо на создание негативного отношения к другим (Van Dijk, 1991; Таблица 1). Некоторые из этих утверждений, встречающихся в документальном фильме, например,
утверждение, что "было бы невозможно скрыть" столь масштабный заговор. Это утверждение служит для делегитимации подозрений в заговоре (Wodak, 1997).
Грег Гатфельд [ведущий ток-шоу на телеканале Fox News]: Я не верю в заговоры, потому что никто ничего не держит в секрете. Никто ничего не держит в секрете.
Неопознанный собеседник: Это...
Неопознанный собеседник: Да, именно так.
Неопознанный собеседник: Это лучшая защита от теорий заговора.
Майкл Шермер [автор, выступающий на канале C-SPAN]: Самая большая проблема с заговорами, особенно с правительственными заговорами, заключается в том, что правительственные бюрократы не очень компетентны и не могут держать язык за зубами. Заговора не существует, потому что люди не могут держать язык за зубами.
Глен Бек [ведущий телевизионного ток-шоу, выступающий на CNN]: Можете ли вы представить, что наше правительство способно [организовать заговор], а затем не дать ему попасть на первую полосу "Нью-Йорк Таймс"? Нет.
Джон Стоссел [ведущий телевизионного ток-шоу Fox Business]: Это был бы заговор тысяч людей по всему миру. Не произойдет ли утечка? Разве некоторые из этих людей не захотят рассказать об этом? Разве мы в СМИ не хотели бы поместить это на первую полосу? Разве это не был бы громкий заголовок? Разве вы не думаете, что тот факт, что это не на первой странице, означает, что это, вероятно, неправда? А они смотрят на меня и просто не верят. Я их не убеждаю.
Курт Айхенвальд [старший писатель Newsweek, выступающий на C-SPAN]: Если бы что-то подобное происходило, я обещаю вам, что кто-то бы об этом разболтал.
Обратите внимание, что основные выступающие здесь - влиятельные ведущие и эксперты, и все эти выступления с "мэйнстримных СМИ".
Утверждение, что дальнейшее спекулятивное обсуждение только играет на руку оппозиции. Это утверждение служит для создания "негативного другого" (Van Dijk, 1991).
Билл О'Рейли [ведущий ток-шоу на канале Fox News]: Бизнесмен-миллиардер Марк Кьюбан, владелец баскетбольной команды "Даллас Маверикс", вкладывает деньги в распространение фильма о заговоре 11 сентября, и это ужасно. Вы знаете это. Этот фильм будет использоваться ненавистниками Америки по всему миру, и порядочные люди должны быть возмущены. Это не аргумент о свободе слова. По сути, вы даете врагам Америки по всему миру, которые играют на неосведомленном фанатизме... вы даете им еще один инструмент, с помощью которого они могут навредить Америке".
Майкл Рейган [ведущий ток-шоу на радио, выступающий на Fox News]: Меня больше беспокоит то, что джихадисты и те, кто находится в других частях мира, будут использовать это, а также указывать на Марка Кьюбана и говорить: "Посмотрите, что произошло. Американцы сделали это сами с собой. Мы невиновны. Мы ничего не сделали. Вините евреев. Вините Америку".
Шон Хэннити [ведущий ток-шоу Fox News]: ... Но я должен сказать вам кое-что; это будет использовано врагами Америки в качестве пропаганды.
Билл О'Рейли [ведущий ток-шоу на Fox News]: Это опасная пропаганда. Этого не случилось бы во время Второй мировой войны. Марк Кьюбан ... Это приведет к гибели американцев. Если бы Марк Кьюбан сделал это во время Второй мировой войны, Франклин Делано Рузвельт бросил бы его задницу в тюрьму.
Неопознанный собеседник [ток-шоу Hannity & Colmes Fox News]: Люди, которые поддерживают это, также оказывают помощь и услугу врагу, который хочет убивать американцев.
Алан Колмс [ведущий ток-шоу Hannity & Colmes Fox News]: Да. Прекратите помогать и поддерживать врага
Эти заявления служат для демонизации "теоретиков заговора", создавая страх, что они поощряют людей, которые могут хотеть причинить вред американцам. В них используются такие слова, как "опасный" и "ужасный", а также фразы типа "неосведомленный фанатизм", "порядочные люди должны быть возмущены" и "это приведет к гибели американцев".
Утверждение, что "не появилось новых значительных доказательств". Это утверждение служит для делегитимации подозрений о заговоре (Wodak, 1997).
Неопознанный собеседник 1 [конференция "Путеводитель скептиков во вселенной"]: Это все те же старые вещи, те же старые пункты, ничего нового.
Неопознанный собеседник 2 [конференция "Путеводитель скептиков во вселенной"]: Если у вас есть доказательства, покажите нам их, но новых доказательств не было...
Неопознанный собеседник 3 [конференция "Путеводитель скептиков во вселенной"]: Верно.
Неопознанный собеседник 2: ... 8 лет. Уходите. Извините.
Эти участники дискуссии на собрании "скептиков" (конференция "Путеводитель скептиков во вселенной") обсуждали заговор 9/11. "Правдолюбы 9/11" (Architects and Engineers for 9/11 Truth, 2016), вероятно, заявили бы, что за прошедшие 8 лет появились новые доказательства.
Обвинение в том, что теоретики влюбляются в свои теории. Это утверждение служит для делегитимации подозрений в заговоре (Wodak, 1997) и создания "негативного другого" (Van Dijk, 1991).
Рейчел Мэддоу [ведущая телевизионного ток-шоу MSNBC на RT]: Они [теоретики заговора] слишком идеологичны и, я думаю, эмоционально удовлетворяют людей, которые их поддерживают.
Это утверждение говорит о том, что "теоретики заговора" слишком идеологичны, а их подозрения иррациональны и эмоционально обусловлены.
Утверждение, что теоретики заговора придерживаются своих теорий до получения доказательств. Это утверждение служит для делегитимации подозрений о заговоре (Wodak, 1997).
Курт Айхенвальд [старший писатель в Newsweek, выступающий на канале C-SPAN]: Теоретики заговора берут эти факты и раскручивают их на основе первоначального убеждения. Теории заговора работают в обратном направлении.
Это утверждение предполагает, что "теоретики заговора" формируют свои убеждения, а затем ищут доказательства, подтверждающие их. Айхенвальд считает, что они являются жертвами предвзятости подтверждения (Shermer, 2011).
Обвинение в том, что теоретики политически мотивированы. Это утверждение служит для делегитимации подозрений в заговоре (Wodak, 1997) и создания негативного отношения к другим (Van Dijk, 1991).
Билл О'Рейли [ведущий ток-шоу на канале Fox News]: Крайне левые беспредельщики принял теорию заговора, согласно которой элементы правительства США осуществили нападения 11 сентября. Это невероятно, но это то, что они говорят. Почему ультралевые подвергают опасности военных и всех американцев?
Майкл Рейган [ведущий ток-шоу на радио, выступающий на Fox News]: Левые сойдут с ума с этим, как они сделали это с Майклом Муром.
Шон Хэннити [ведущий ток-шоу на Fox News]: Хорошо, мистер Либерал, почему бы вам не перейти к делу, а не быть немного сопливым, ну, знаете, левым радикалом? Продолжайте.
Неопознанный гость [ток-шоу Fox News Hannity & Colmes]: Вместо того, чтобы просто...
Шон Хэннити [ведущий ток-шоу Hannity & Colmes Fox News]: Это также не вопрос левых и правых.
Неопознанный гость: Давайте сядем и поговорим.
Неопознанный гость: Верно, верно, верно. Это вопрос о...
Алан Колмс [ведущий ток-шоу Hannity & Colmes Fox News]: Алекс Джонс стоит за этим фильмом как...
Неопознанный гость: ... что за ... что за ...
Алан Колмс [ведущий ток-шоу Hannity & Colmes Fox News]: ...кстати, как правый. Это не лево, а право.
Неопознанный гость: Что... что...
Алекс Джонс [ведущий ток-шоу на радио "Большая картина с Томом Хартманом"]: Вы пытаетесь создать предвзятый клин, чтобы удержать людей в партийной парадигме "левый-правый".
В этом обмене мнениями обратите внимание на термины "крайне левые беспредельщики", используемые консервативным ведущим ток-шоу О'Рейли, и "левый радикал", используемый консервативным Хэннити. Консервативный ведущий Колмс утверждает, что Алекс Джонс, ведущий ток-шоу альтернативных СМИ, который часто критикует как консервативные, так и либеральные мейнстримные СМИ, связан с конспирологическим фильмом. Джонс же считает, что Хартман, пытается "создать предвзятый клин", чтобы "удержать людей в партийной парадигме "левый-правый"".
Обвинить теоретиков в финансовой заинтересованности. Это утверждение служит для создания негативного отношения к другим (Van Dijk, 1991).
Рейчел Мэддоу [ведущая ток-шоу на телеканале MSNBC]: Я понимаю, что у парней, которые зарабатывают на жизнь продажей этих вещей, есть причины продавать все это. Всегда будет существовать очень, очень, очень захватывающий рынок для таких вещей. Можно делать деньги на том, чтобы почувствовать неровный край давнего заговорщического мировоззрения Америки. И, знаете, я уверена, что это хорошо для бизнеса. Вокруг этих парней шумиха. Это всегда конец света, но еще не совсем. "Подпишитесь еще на 1 месяц, потому что потом наступит конец света. Всего $19,95, и да, вы можете заплатить золотом".
Здесь Мэддоу совершенно прямо обвиняет "теоретиков заговоров" в том, что они наживаются на продвижении своих подозрений.
В каждом из приведенных выше примеров очевидна негативная инаковость (Van Dijk, 1991) и/или делегитимация (Wodak, 1997). Очевидно, что в данной выборке прослеживаются тезисы ЦРУ.
ОбсуждениеИзученная выборка содержит значительные свидетельства распространения тезисов, аргументов и контраргументов, предложенных ЦРУ (1967a, 1967b), в широком спектре СМИ. Значительно расширяя доказательства, представленные Дехейвен-Смитом (2013), данное исследование предполагает, что влияние ЦРУ было значительным, повсеместным и остается таковым сегодня. Остается неясным, насколько обоснованно приписывать СМИ принятие этих рекомендаций ЦРУ. Полученные результаты, по крайней мере частично, отвечают на вопрос исследования: "Как фраза "теория заговора" превратилась в мощный инструмент гегемонии против тех, кто ставит под сомнение авторитет и утверждения власть имущих?", определяя личности (Поппер и Хофштадтер) и организации (ЦРУ), наиболее ответственные за позиционирование терминов как уничижительных в общепринятом языке. Данные свидетельствуют о том, что намерение Хофштадтера (1964) представить теоретиков заговора в психопатологическом ключе, а ЦРУ - делегитимировать и создать негативное представление о теоретиках заговора было успешным (Ван Дейк, 1991). Факты подтверждают силу языка (Фуко, 1980a, 1980b; Хабермас, 1984, 1989) и влияние и вклад СМИ и пропаганды (Бернейс, 1928/2005; Хомский, 2003; Герман и Хомский, 2002) в создание языка и его воздействие на формирование убеждений (Олпорт и Постман; Арбиб и Хессе, 1986; Ариели, 2008; Бергер и Лакман, 1967; Поттер, 1996). Способность властных институтов и людей влиять на население и контролировать его посредством разработки и манипулирования языком и общественным дискурсом стала более очевидна в представленном исследовании.
Список процитированной литературыAaronovitch, D. (2009). Voodoo histories: The role of the conspiracy theory in shaping modern history. London, England: Vintage.
Allport, G., & Postman, L. (1965). The psychology of rumor. New York, NY: Russell & Russell.
Arbib, M., & Hesse, M. (1986). The construction of reality. New York, NY: Cambridge University Press.
Ariely, D. (2008). Predictably irrational: The hidden forces that shape our decisions. New York, NY: HarperCollins
Bale, J. (2007). Political paranoia v. political realism: On distinguishing between bogus conspiracy theories and genuine conspiratorial politics. Patterns of Prejudice, 41(1), 45-60. doi:10.1080/00313220601118751
Bar-Tal, D. (1989). Delegitimation: The extreme case of stereotyping and prejudice. In C. F.
Bar-Tal, A. W. Graumann, A. W., Kruglanski, & W. Stroebe (Eds.), Stereotyping and prejudice: Changing conceptions (pp. 169–182). New York, NY: Springer.
Basham, L. (2001). Living with the conspiracy. The Philosophical Forum, 32(3), 265-280.
Berger, P., & Luckmann, T. (1967). The social construction of reality: A treatise in the sociology of knowledge. New York, NY: Anchor Books.
Billig, M. (1979). Extreme right: Continuities in anti-Semitic conspiracy theory in post-war Europe. In R. Eatwell & N. O’Sullivan (Eds.), The nature of the right: European and American politics and political thought since 1979 (pp. 23-34). London, England: Pinter.
Bratich, J. (2008). Conspiracy panics: Political rationality and popular culture. Albany: State University of New York Press.
Brotherton, R., & Eser, S. (2014). Bored to fears: Boredom proneness, paranoia, and conspiracy theories. Personality & Individual Differences, 80, 1-5. doi:10.1016/j.paid.2015.02.011
Chomsky, N. (2004). On historical amnesia, foreign policy and Iraq. American Amnesia [online]. Retrieved from
http://www.chomsky.info/interviews/20040217.htm Chomsky, N. (2009). Noam Chomsky debunks 9/11 and JFK murder [YouTube video]. Speaking in Budapest at the Kossuth Klub hosted by “lehet mas a vilag.” Retrieved from
http://youtu.be/m7SPm-HFYLo Cohn, N. (1967). Warrant for genocide: The myth of the Jewish world conspiracy and the Protocols of the Elders of Zion. London, England: Secker & Warburg.
Darwin, H., Neave, N., & Holmes, J. (2011). Belief in conspiracy theories: The role of paranormal belief, paranoid ideation and schizotypy. Personality and Individual Differences, 50, 1289-1293. doi:10.1016/j.paid.2011.02.027
Dean, J. (2000). Declarations of independents. In J. Dean (Ed.), Cultural studies and political theory (pp. 285-349). Ithaca, NY: Cornell University Press
deHaven-Smith, L., & Witt, M. (2013). Conspiracy theory in America. Austin: University of Texas Press.
Douglas, K. M., & Jolley, D. (2012). The social consequences of conspiracism: Exposure to conspiracy theories decreases intentions to engage in politics and to reduce one’s carbon footprint. British Journal of Psychology, 105(1), 35-56. doi:10.1111/bjop.12018
Douglas, K. M., & Sutton, R. M. (2010). The hidden impact of conspiracy theories: Perceived and actual influence of theories surrounding the death of Princess Diana. Journal of Social Psychology, 148(2), 210-221. doi:10.3200/SOCP.148.2.210-222.
Douglas, K. M., & Sutton, R. M. (2011). Does it take one to know one? Endorsement of conspiracy theories is influenced by willingness to conspire. British Journal of Social Psychology, 50, 544-552. doi:10.1111/j.2044-8309.2010.02018.x.
Douglas, K. M., Sutton, R. M., & Wood, M. J. (2012). Dead and alive: Beliefs in contradictory conspiracy theories. Social Psychological & Personality Science, 3(6), 767-773. doi:10.1177/1948550611434786
Drinkwater, K., Dagnall, N., & Parker, A. (2012). Reality testing, conspiracy theories, and paranormal beliefs. Journal of Paranormal Psychology, 76(1), 57-77. ProQuest Accession No. 79355560
Fairclough, N. (1995a). Critical discourse analysis: The critical study of language. London, England: Longman.
Fairclough, N. (1995b). Media discourse. London, England: Hodder Education.
Fenster, M. (2009). Conspiracy theories: Secrecy and power in American culture. Minneapolis: University of Minnesota Press.
Fiske, J. (1994). Media matters: Everyday culture and political change. Minneapolis: University of Minnesota Press.
Flowerdew, J., Li, D., & Tran, S. (2002). Discriminatory news discourse: Some Hong Kong data.
Discourse & Society, 13(3), 319-345. doi:10.1177/0957926502013003052
Foucault, M. (1980a). Truth and power. In C. Gordon (Ed.), Michel Foucault: Power/Knowledge (pp.109-133). New York, NY: Pantheon.
Foucault, M. (1980b). Two lectures. In C. Gordon (Ed.), Michel Foucault: Power/knowledge (pp. 78-108). New York, NY: Pantheon.
Gee, J. (2005). An introduction to discourse analysis: Theory and method. New York, NY: Routledge.
Gee, J. (2011). How to do discourse analysis: A toolkit. New York, NY: Routledge.
Goertzel, T. (1994). Belief in conspiracy theories. Political Psychology, 15, 733-744.
Graham, P., Kenan, T., & Dowd, A. (2004). A call to arms at the end of history: A discourse-historical analysis of George W. Bush’s declaration of war on terror. Discourse & Society. 15(2-3), 199-221. doi:10.1177/0957926504041017
Graumann, C. F., & Wintermantel, M. (1989). Discriminatory speech acts: A functional approach. In D. Bar-Tal, C. F. Graumann, A. W. Kruglanski, & W. Stroebe (Eds.), Stereotyping and prejudice: Changing conceptions (pp. 183–204). New York, NY: Springer.
Greckhamer, T. & Cilesiz, S. (2014). Rigor, transparency, evidence, and representation in discourse analysis: Challenges and recommendations. International Journal of Qualitative Methods, 13, 422-443. doi:10.1177/160940691401300123
Green, A. (Producer & Director). (2015). The conspiracy theory conspiracy [Motion picture]. USA: Producer/Director. Retrieved from
https://youtu.be/j0sB0MF3OzsGreenberg, D. (1998, November). Richard Hofstadter’s Tradition. The Atlantic, 282(5), 132-137. Retrieved from
http://www.theatlantic.com/magazine/archive/1998/11/richard-hofstadters-tradition/377296Greenberg, D. (2006, June 7). Richard Hofstadter: The pundit’s favorite historian. Slate. Retrieved from
http://www.slate.com/articles/news_and_politics/history_lesson/2006/06/richard_hofstadter.htmlGreenberg, D. (2009, September 23). The Obama haters: We still don’t understand how fringe conservatism went mainstream. Slate. Retrieved from
http://www.slate.com/articles/news_and_politics/history_lesson/2009/09/the_obama_haters.htmlGruber, H. (1997). The rhetoric of trivialization: The coverage of right wing extremism and neonazism in Austria’s most read tabloid. In J. Blommaert & C. Bulcaen (Eds.), Belgian Journal of Linguistics, 11(Special ed.: Political Linguistics), 139–156.
Hallin, D. (1985). The American news media: A critical theory perspective. In J. Forester (Ed.), Critical theory and public life. (pp.121-146). Cambridge, MA: MIT Press.
Hammersley, M. (1997). On the foundations of critical discourse analysis. Language & Communication, 17(3), 237-248.
Harambam, J., & Aupers, S. (2015). Contesting epistemic authority: Conspiracy theories on the boundaries of science. Public Understanding of Science, 24(4), 466-480. doi:10.1177/0963662514559891
Herman, E., & Chomsky, N. (2002). Manufacturing consent: The political economy of the mass media. New York, NY: Pantheon Books.
Harrison, A., & Thomas, J. (1997). The Kennedy assassination, unidentified flying objects, and other conspiracies: Psychological and organizational factors in the perception of “cover-up.” Systems Research & Behavioural Science, 14(2), 113-128.
Hitchens, C. (2004, June 21). Unfairenheit 9/11: The lies of Michael Moore. Slate. Retrieved from
http://www.slate.com/id/2102723Hofstadter, R. (1958). The contemporary extreme right in the United States. A Memorandum. Fund for the Republic Records. Box 182, Folder 5, MC059. Seeley G. Mudd Manuscript Library, Princeton University Library, Princeton, NJ.
Hofstadter, R. (1963). Anti-intellectualism in American life. New York, NY: Alfred A. Knopf.
Hofstadter, R. (1964, November). The paranoid style in American politics. Harpers, pp. 77-86.
Hofstadter, R. (1966). The paranoid style in American politics and other essays. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Horton, S. (2007, August 16). The paranoid style in American politics. Harper’s, Retrieved from
http://harpers.org/blog/2007/08/the-paranoid-style-in-american-politics.
Horvat, M., Verschueren, J., & Zagar, I. (1997). The pragmatics of legitimation: The rhetoric of refugee policies in Slovenia. In J. Blommaert & C. Bulcaen (Eds.) Political linguistics (Special ed.) Belgian Journal of Linguistics, 11, 183–216.
Johnson, E. (2005). Proposition 203: A critical metaphor analysis. Bilingual Research Journal, 29(1), 69-84. doi:10.1080/15235882.2005.10162824
Krugman, P. (2006, October 9). The paranoid style. The New York Times.
Krugman, P. (2009, November). Paranoia strikes deep. The New York Times. November 9.
Krugman, P. (2012). Paranoia strikes deeper. The New York Times.
Leman, P., & Cinnirella, M. (2007). A major event has a major cause: Evidence for the role of heuristics in reasoning about conspiracy theories. Social Psychological Review, 9(2), 18-28.
Levy, N. (2007). Radically socialized knowledge and conspiracy theories. Episteme, 4 (2), 181-192. doi:10.3366/epi.2007.4.2.181.
Lewandowsky, S., Oberauer, K., & Gignac, G. (2013). NASA faked the moon landing-therefore, (climate) science is a hoax: An anatomy of the motivated rejection of science. Psychological Science, 24(5), 622-633. doi:10.1177/0956797612457686
Miller, L. (2010, September 15). The paranoid style in American punditry. Salon.com. Retrieved from
http://www.salon.com/2010/09/15/hofstadter.
Mills, S. (2008). Language and sexism. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Monbiot, G. (2001, September 17). Collateral repair: How to win the war with peace. Guardian. Retrieved from
http://www.monbiot.com/2001/09/25/collateral-repair.
Moynihan, D. P. (1985). The paranoid style in American politics revisited. The Public Interest, 81, 107-127.
Oliver, J., & Wood, T. (2014). Conspiracy theories and the paranoid style(s) of mass opinion. American Journal of Political Science, 58(4), 952-966. doi:10.1111/ajps.12084.
Pietikainen, S. (2003). Indigenous identity in print: Representations of the Sami in news discourse. Discourse & Society, 14(5), 581-609. doi:10.1177/09579265030145003
Pipes, D. (1997). Conspiracy: How the paranoid style flourishes and where it comes from. New York, NY: Free Press.
Popper, K. (1949). Prediction and prophecy and their significance for social theory. Proceedings of the 10th International Congress of Philosophy (Vol. 1, pp. 82-91). doi:10.5840/wcp101949110
Popper, K. (1994). The open society and its enemies. Princeton, NJ: Princeton University Press. (Original work published 1945).
Potter, J. (1996). Representing reality: Discourse, rhetoric and social construction. London, England: Sage.
Potter, J. (1997). Discourse analysis as a way of analyzing naturally occurring talk. In D. Silverman (Ed.), Qualitative research (pp. 144-160). London, England: Sage.
Pratt, R. (2003). Theorizing conspiracy [Review of the books Conspiracy theories: Secrecy and power in American culture; Empire of conspiracy: The culture of paranoia in postwar America; Conspiracy culture: From Kennedy to the X-Files; and The pyrotechnic insanitarium: American culture on the brink. Theory and Society, 32, 255-271. doi:10.1023/A:1023996501425
Richardson, J. (2007). Analyzing newspapers: An approach from critical discourse analysis. New York, NY: Palgrave Macmillan.
Robins, R., & Post, J. (1997). Political paranoia: The psychopolitics of hatred. New Haven, CT: Yale University Press.
Roche, J. (1968, January 4). Letter to editor. London Times Literary Supplement.
Shermer, M. (2010, December 1). The conspiracy theory detector. Scientific American, 303(6), 102. doi:10.1038/scientificamerican1210-102
Shermer, M. (2011). The believing brain. New York, NY: St. Martin’s Press.
Sommers, S. (2011). Who still believes in 9/11 conspiracies? An empirical study on political affiliation and conspiratorial thinking. Skeptic 16(2), 13-17. ISSN 10639330.
Sunstein, C. (2014). Conspiracy theories and other dangerous ideas. New York, NY: Simon & Schuster.
Sunstein, C. R., & Vermeule, A. (2008). Conspiracy theories: Causes and cures. Symposium on conspiracy theories. Journal of Political Philosophy, 17(2), 202-227. doi:10.1111/j.1467-9760.2008.00325.x.
Swami, V., Chamorro-Premuzic, T., & Furnham, A. (2010). Unanswered questions: A preliminary investigation of personality and individual difference predictors of 9/11 conspiracist beliefs. Applied Cognitive Psychology, 24(6), 749-761. doi:10.1002/acp.1583
Teo, P. (2000). Racism in the news: A critical discourse analysis of news reporting in two Australian newspapers. Discourse & Society, 11, 7–49.
Time. (1968, January 12). The assassination: Inconceivable connivance. Retrieved from
http://content.time.com/time/magazine/article/0,9171,837645,00.htmlUscinski, J., & Parent, J. (2014). American conspiracy theories. New York, NY: Oxford University Press.
U.S. Central Intelligence Agency (CIA). (1967a). Dispatch 1035-960, Countering criticism of the Warren Report (104-10009-10022). Ipswich, MA: Assassination Archives and Research Center, Mary Ferrell Foundation. Retrieved from
https://www.maryferrell.org/mffweb/PDFServlet?doc_id=53510 U.S. Central Intelligence Agency (CIA). (1967b). Dispatch 1035-960, Countering criticism of the Warren Report (104-10009-10022). Attachment: Background survey of books concerning the assassination of President Kennedy. Ipswich, MA: Assassination Archives and Research Center, Mary Ferrell Foundation. Retrieved from
https://www.maryferrell.org/mffweb/PDFServlet?doc_id=53510Van Dijk, T. A. (1991). Racism and the press. London, England: Routledge.
Van der Tempel, J., & Alcock, J. (2015). Relationships between conspiracy mentality, hyperactivity agency detection, and schizotypy: Supernatural forces at work? Personality & Individual Differences, 82, 136-141. doi:10.1016/j.paid.2015.03.010.
Warren Commission (1964). Report of the President's Commission on the Assassination of President John F. Kennedy. United States Government Printing Office. Retrieved from
https://www.gpo.gov/fdsys/pkg/GPO-WARRENCOMMISSIONREPORT/content-detail.htmlWilson, C., Nairn, R., Coverdale, J., & Panapa, A. (2000). How mental illness is portrayed in children’s television. British Journal of Psychiatry, 176, 440-443.
Wodak, R. (1997). Das Ausland and anti-Semitic discourse: The discursive construction of the other. In S. H. Riggins (Ed.), The language and politics of exclusion (pp. 65-88). London, England: Sage.
Wood, L., & Kroger, R. (2000). Doing discourse analysis: Methods for studying actions in talk and text. Thousand Oaks, CA: Sage.
Wulff, E. (1987). Paranoiac conspiratorial delusion. In C. F. Graumann & S. Moscovici (Eds.), Changing conceptions of conspiracy (pp. 171-189). New York, NY: Springer-Verlag.
Полная версия этой диссертации с приложениями.#
academic #
anthropologie #
cia #
conspiracy #
documents #
hegemony #
hoax #
meme #
metaprogramming #
pr #
propaganda #
revision #
usa
Support Hubzilla